Сижу на полу, поджав под себя колени. Запрокидываю вверх голову. Комнату содрогает нечеловеческий крик в котором я не узнаю свой собственный голос.
- Верните мне мою жизнь! Слышите?!!! Верните МНЕ-МОЮ-ЖИЗНЬ!..
Ладони опускаются на заплаканное лицо и я чувствую… чувствую… как кто-то нежно-нежно обнимает меня за плечи. Всю меня обдает теплом, невидимым и необъяснимым. Моя кожа греется в ласковых объятьях… крыльев. Я не контролирую эти действия. Пара МОИХ крыльев, словно одеяло из самого нежного кашемира укутывают меня всю. Чувствую себя беззащитной куколкой в нежном и заботливом коконе. Но это не спасает. Я продолжаю их ненавидеть!
Роняю себя на пол целиком. Будто меня просто толкнули. Крылья не отпускают, но… если повезет, уже через несколько дней, может быть - часов, я избавлюсь от этой пусть прекрасной, но все же мерзости за спиной. Пусть их вырежут. Вырвут. Выжгут. Мне все равно, только бы стать такой, какой была рождена - без физических отклонений. Не хочу быть делом с порядковым номером «666».
Беру в руки мобильный. Скручиваюсь на ковре, как дворняжка у дверей подъезда, в самый маленький и тугой комочек. Крылья отступают, будто понимая - их тепло не изменит моего решения. Это в очередной раз происходит неконтролируемо, они просто складываются в ложбинке между лопаток. Я почти готова умереть именно так.
Телефон. Галерея. Масик.
Нахожу в телефоне фотографии Макса, много фотографий. Листаю. Не верю, что больше не будет этих глаз, не будет этих губ, не стало родных рук… Во всех уголках его тела искрится жизнь. В бездонных радужках утопает весь мир. Очаровательная улыбка не может не проникнуть в самую душу. По его венам течет ЖИЗНЬ. Но теперь всего этого нет. Просто НЕТ.
Ненавижу себя за то, что весь прошлый месяц умышленно избегала его. Пусть бы он сразу все знал. Пусть бы еще тогда принял меня или оттолкнул, но сейчас у меня было бы почти на тридцать дней проведенных с любимым человеком больше. А теперь его нет… нет… нет…
НЕТ!!! Я не согласна с реальностью!
Телефон завибрировал слишком неожиданно. Мама Макса. Не хочу с ней разговаривать. Не хочу слышать ее рыданий. Не хочу лишний раз терзать обрывки собственной души. Не хочу знать в каком он морге. Не хочу ничего слышать о похоронах. Не хочу видеть его не живым. НЕ-ХО-ЧУ, и никто меня не заставит.
Так и засыпаю - с миллионом «не хочу» в голове, мобильным в руках и любимыми глазами в пока еще стучащем собственном сердце, которое осиротело. Удары ЕГО сердца, мне больше не суждено услышать никогда. Нашим сердцам не суждено больше биться в унисон - никогда.
