— Не знаю. Может быть. Он вмонтировал автоматическую брызгалку в самую большую горгулью, так что мы можем отпугивать людей, которых нам не хочется видеть у себя. Дедушка Мак-Гилликадди сделал много разных вещей. Хотелось бы знать его поближе, но мне было лишь десять лет, когда он умер, а Хеди еще не вышла из пеленок. Отца я тоже плохо помню, но он и дед Хиггинс были банкирами и ничего не изобретали.
Джефф внезапно понял, что хотя черты лица Горация Хиггинса напоминали злобную физиономию горгульи, его глаза смотрели на мир с наивностью маленького, слегка сконфуженного ребенка.
— Чем вы занимаетесь, мистер Хиггинс? — спросил он.
— Я сторож, — с гордостью ответил Гораций. — Сторожу Дом Хиггинсов и соседний дом, который тоже принадлежит нам. Мама не разрешает нам держать роботов, поэтому мы с Хеди сами следим за порядком. Сейчас сестра в соседнем доме, налаживает автоматическую прачечную. Она скоро вернется.
— Мы подождем, — сказал Лео. — Может быть, в гостиной?
Но Гораций жестом указал на скамью у стены напротив камина. Джеффу и Лео Джонсу пришлось подчиниться. Норби поднялся на антиграве и начал разглядывать барельеф с драконом, а Гораций, в свою очередь, глазел на робота.
Теперь глаза Джеффа привыкли к полумраку, и он различал закрытые двери в стенах холла. В дальнем конце виднелась мраморная лестница. Она поднималась на широкую площадку, потом разделялась надвое и плавными изгибами уходила на второй этаж.
Одна из дверей отворилась, и Хеди вошла в холл.
— Лео! — она бросила быстрый взгляд на лестницу. — Полагаю, мне следовало ожидать твоего прихода. Но ты не должен был приводить с собой Джеффа и его робота. Прошу тебя: немедленно уведи их отсюда.
— Позволь им остаться, Хеди, — попросил Гораций. — Я хочу посмотреть, что умеет делать настоящий робот.
— Мисс Хиггинс, я хочу поговорить с вашей матерью, — сказал Норби. — Вы и ваш брат слишком молоды, чтобы сохранить воспоминания о Моисее Мак-Гилликадди, но разумеется, Мерлина Минн сможет рассказать мне…
— О чем? — спросил другой голос — волшебный, хрипловатый голос, который как будто исходил из ниоткуда.
Внезапно лестница ярко осветилась. Свет заиграл на большой картине, висевшей над лестничной площадкой. Это был портрет исключительно красивой темноволосой женщины в белом вечернем платье. Ее огромные глаза имели оттенок небесной синевы, а от прекрасного лица веяло такой добротой, что хотелось смотреть на него вечно.
— Мерлина Минн! — благоговейно прошептал Лео.
