— Но почему вы решили проверять их именно на себе? Ведь можно было найти опытного водолаза и помоложе…
— Конечно, добровольцев вызывалось немало. Но я ведь и сам неплохой ныряльщик, вы убедились в этом? Вот и пригодилась спортивная закалка. И потом: ведь самому провести опыт гораздо интереснее, чем потом анализировать его с чужих слов, вы согласны? Так что убедительно прошу вас…
— Ладно. Только несколько цифр, я не успел записать, — сдался я.
— Это пожалуйста. Всегда к вашим услугам.
— Значит, вам все-таки удалось разгадать состав загадочного «алито»?
Казимир Павлович задумался.
— Как вам сказать… Честно говоря, не знаю. Ведь та смесь, какую Леонардо зашифровал в своих трудах словом «алито», так и осталась засекреченной. Гениальные работы Леонардо да Винчи подсказали нам, в каком направлении искать, и, так сказать, внушали уверенность в достижимости цели. Но шли мы своим путем: тщательно изучали скорость выделения различных газов из тканей живого организма в зависимости от давления, подбирая оптимальный состав газовой смеси для дыхания на больших глубинах. Работа эта была довольно кропотливой. Достаточно сказать, что мы проверили в электронно-вычислительной машине около шестидесяти тысяч разных вариантов. Ну, а потом, конечно, специальные опыты в барокамере — сначала над животными, затем… Таким вот образом.
— Ясно. И каков же состав этой смеси, проверенной вами при спасении мезоскафа? И какова методика погружения — в самых общих чертах?
— Пожалуйста, запишите, — сказал Бек и о чем-то снова задумался.
Я ждал, глядя на него.
— Нет, — сказал он вдруг. — Закройте ваш блокнот, и закончим на этом. Вы помните, почему Леонардо не хотел раскрывать свой секрет и зашифровывал многие удивительные открытия? Я, кажется, приводил вам его замечательные слова, — и, подняв палец, Казимир Павлович торжественно процитировал: — «Как и почему я не описываю своего способа пребывать под водой, сколько я могу остаться без еды и этого не опубликовываю или не распространяю? По причине злой природы людей, которые совершали бы смертоубийства на дне морей путем разрушения кораблей и потопления их вместе с находящимися на них людьми…» К сожалению, запрет Леонардо все еще должен оставаться в силе.
— Понятно, — сказал я, закрывая блокнот. — Значит: «Одно и то же пламя…»
— Вот именно, — закивал Казимир Павлович, — Вот именно: «…и прогоняет тьму и обжигает…».
Да, к сожалению, он прав, И поэтому я не стану раскрывать деталей других интересных открытий, сделанных нашими учеными во время плавания «Богатыря». Нельзя забывать, что мы живем еще в таком мире, где одно и то же пламя может и освещать дорогу и сжигать все живое, в зависимости от того, в чьи руки оно попадет.
