— Уверена, что хочешь продолжить?
Она протягивает руку и указательным пальцами, снимает что-то у меня с правой щеки. Потом поднимает на меня глаза, подняв свою открытую ладонь к моему лицу. Да, старая русская примета: если выпадает ресничка, ты можешь загадать желание. Я чувствую, как в груди стало слишком тесно. Мама всегда так делала, брала мою выпавшую ресничку, клала себе на ладонь, я ударял по ее ладони, предварительно загадав желание.
Я ударяю. Пряди ее светлых волос подпрыгивают на плечах.
Она моргает.
— Ты загадал желание?
Я киваю. Она, однозначно бы удивилась, узнай какое желание я загадал. Я и сам удивился своему желанию. Ни одно из моих желаний, которые я загадывал раньше, когда мама держала ресничку, не сбылось. И сейчас тоже не будет чуда, чтобы сбылось это.
Мы поднимается по лестнице, я вставляю ключ в замок. Я закрываю за нами входную дверь и смотрю на нее, пока она оглядывается по сторонам.
— Хочешь выпить? — предлагаю я.
— Если только ты будешь, тогда и я.
Я вхожу в гостиную и включаю свет.
Она смеется, задыхаясь, восклицая:
— Вау, как красиво.
Я оглядываю свой интерьер, как будто вижу его впервые. Я смотрю на него ее глазами, будто раньше никогда его не замечал. Я наблюдаю, как она проходится взглядом по бледным, покрашенным в крем стенам, темно-серому полу и темным шелковым шторам. По белому дивану с красными бархатными подушками. Она проходит вглубь комнаты, рассматривая бледно-лиловый ковер с длинным ворсом.
— Я не могла себе представить, что ты можешь жить в таком доме.
Я небрежно пожимаю плечами. Да, это мой дом, но не совсем дом. Фактически я не живу здесь. На самом деле, я редко сюда приезжаю. Чаще я заваливаюсь в квартиру над своим рестораном.
— Это не я украшал дом. Я нанял людей для этого.
— Конечно, я поняла, что не ты, но ты одобрил выбор дизайна.
— Когда я покупаю собаку, и начинаю заботиться о ней, совсем не означает, что со временем я тоже буду лаять.
Она снова смеется, но на этот раз громко. Прекрасный звук. Не думал, что у нее может быть такой смех — густой, сексуальный и волнующий.
— Я ожидала увидеть черную кожу и хром, — она останавливается и пожимает плечами. — Я имею в виду то, что больше присуще bratve.
— Я больше не в братстве, — тихо отвечаю я.
Она приподнимает бровь.
— Когда же ты ушел?
— Года прошли, — спокойно отвечаю я.
— Значит, ты просто ушел от них? — спрашивает она с любопытством.
— Ты никогда не сможешь уйти от этого. Оно будет следовать за тобой.
