— Можно его отпустить? — решила я воспользоваться отсрочкой наказания, в которую пока не верила.
Легко ему прощать скромную послушницу Вельену, десять лет чинно ходившую по чистеньким деревянным дорожкам монастыря Святой Матери в Дебруине. Какие у нее могут быть нарушения законов? Меня ведь даже в подготовке планов мести жадному дядюшке обвинить нельзя. Зато Эвелина Бенро почти никогда не пользовалась во время исполнения заданий Луизьены проложенными тропками. Наоборот, скрывалась в кустах, перелезала через заборы, заглядывала в чужие окна, вскрывала чужие письма.
— Конечно, и лучше снять с него седло, тут жарко. Да и я бы с удовольствием переоделся, — немедленно улыбнулся мне хозяин дома и осторожно добавил: — Может, отложим беседу на несколько минут? И мне кажется, Кыш не против чего-нибудь съесть.
Я невольно усмехнулась, мне и самой давно хотелось есть. Не знаю, чем не понравилась лорду моя усмешка, но он задумался всего на миг, потом решительно сдернул с блюда салфетку, рассмотрел красиво выложенные горкой тарталетки и нахмурился:
— Почему ты не стала нить чай?
Мои губы сами сложились в очередную кривую ухмылку — смешно и унизительно объяснять очевидные вещи.
— Все понятно. — Лорд подвинул к себе блюдо, выбрал пару самых привлекательных, на его взгляд, тарталеток, втиснул мне в руки и выразительно кивнул на дом: — Сжуешь по дороге.
Потом сунул одну в свой собственный рот и, поставив остальное прямо на пол перед полуургом, принялся быстро и ловко снимать с него упряжь.
Я проводила исчезающее в пасти мохнатого друга угощение завистливым взглядом и послушно направилась в сторону дома. Тарталеток хватило всего на половину дороги, и я их не жевала, а смаковала, начиная жалеть о собственной принципиальности и в глубине души точно зная, что и впредь никогда не поступлю иначе.
Хаглен догнал меня на последней ступени высокого крыльца, ловко обошел и широко распахнул солидную дубовую дверь.
— Прошу. Комната для тебя приготовлена на втором этаже, на двери написана цифра два. У меня гостили племянники, им так было удобней. Твои сундуки уже там, как переоденешься — приходи в столовую, — распорядился лорд, свернул налево и скрылся за ближайшей дверью.
— Давно бы так, — ехидно бурчала я, поднимаясь по неширокой лестнице с изящно выгнутыми столбиками перил. — Выдал четкие указания — и все довольны. И мне понятно, и самому спокойно.
А в душе начинала потихоньку таять непонятно когда разросшаяся тяжелая ледяная глыба невыносимого отчаяния.
