— Мисс Вельена, — опасливо погладила мое плечо Линта, — ну из-за чего вы так плачете?
— Я не плачу! — отказалась я, провела ладонью по лицу и обнаружила текущие по щекам ручейки. — Лук у тебя тут злой!
И поспешно сбежала, не желая никого ни видеть, ни слышать. Нет у меня сейчас на это ни сил, ни желания, все равно я не смогу им поверить. Слишком разное у нас положение, и очень непохожими путями пришли мы в этот замок. Хотя и они хитрят, но людям с такой должностью, как у магистра, и положено закручивать таинственные интриги и придумывать ловушки и западни, в которые попадаются подобные мне неловкие нарушители законов.
Не знаю, как я оказалась на причале, да еще и на самом краю, свесив в воду ноги, и куда делись мои туфли. Смутно помнится лишь, как вылез из озера Кыш, бросил на нагретые солнцем доски еще трепещущую рыбину и, обдав меня россыпью брызг, лег рядом, подставив мохнатую голову.
Я чесала питомцу лоб и за ухом, гладила холку и рыдала все горше, представляя, как его посадят на цепь, когда меня тут уже не будет. И не замечала ни поблекших лучей уходящего за холмы солнца, ни посвежевшего ветра.
— Леди Глоэн! Мисс Вельена! — настойчиво звал за кустами Петерс, но откликаться у меня не было никаких сил.
Словно вдруг что-то сломалось внутри, какая-то очень важная, но хрупкая косточка, на которой держались все мои рассудительность, выдержка и самообладание. И вместе с ними с треском и скрежетом рассыпались вдребезги пока еще неясные, но заманчивые мечты и надежды, погребая под своими обломками широко распахнутое окно в светлое будущее.
— Мисс Вельена! — неожиданно прямо над моей головой раздался укоризненный голос Линты. — Чего же вы молчите?
А потом она вдруг свистнула по-птичьи и сразу же затараторила быстро и тревожно, как сорока, обнаружившая возле гнезда рысь.
— Ох, светлая богиня, да она почти без сознания… Петер, ее нужно унести… уведи зверя.
— Ты же говорила — дала белоцвет?
— Значит, мало дала… — Мне в рот почти насильно втиснули крохотную, невкусную пилюлю, и я покорно ее проглотила.
А потом меня подхватили теплые надежные руки, вызвав горький, отчаянный всхлип. Теперь только тут, подальше от ставшего ловушкой дома, я чувствовала себя свободной.
Очнулась на рассвете. Солнце, еще не успевшее подняться из-за нескончаемого леса, заливало комнату бледным, несмелым светом, свежий ветерок колыхал легкий шифон балдахина сливочного цвета. Нескольку секунд бездумно смотрела на него, потом недоверчиво коснулась пальцами и подтянула ближе невесомую ткань.
