— Ну а друг твой, Иштан? Он ведь вроде парень толковый, хоть и молодой.
В храме Луны обучался все-таки…
Жрец солнца невольно улыбнулся.
— У Иштана сейчас другие заботы. В таком возрасте трудно заставить себя
думать о чем-то, кроме девушек и песен. Конечно, он старается мне
помогать, но я вижу, что мысли его часто витают где-то — похоже, в
последнее время кейна подкралась к нему особенно близко…
— Втрескался что ли?!
— Что-то вроде того, насколько я успел понять.
— Вот это молодец! — с одобрением воскликнул ирилай, с грохотом
опуская ножки стула на пол. — Вот это я понимаю! Не то, что некоторые…
— Так! — недовольно прервал Кравой. — Давай-ка лучше вернемся к
короне… Так как думаешь, есть ли во всем этом смысл?
— Смысл есть во всем, вот только мы иногда перекручиваем его так, как
нам удобно, — снова помрачнел Гердерик. — Главное, не обманывать себя:
такие вещи, как эта, бесплатно не даются! Будь осторожен — как бы
худого не накликать…
— Да что ты такое говоришь?! — взвился Кравой. — Корона принесет
краантль счастье и силу!
— Корона-то да, а вот сами они… У них ведь когда-то были и счастье и
сила, и как они распорядились ими?
Кравой опустил голову.
— То-то! Неуемные вы уж больно — огня в вас сильно много! Сначала
делаете, потом думаете.
— Ну, так что же ты предлагаешь?! Сделать вид, что ничего не было, что
никакого зубца я не видел?! Так что ли? — заговорил Кравой, все больше
возбуждаясь; не в силах усидеть на месте, он размашистым шагом заходил
по кухне. — Но ведь это знак: корона явилась — мне! Ты ведь знаешь
песню: «Рука коснется янтаря, и золото явит свой блеск глазам, что
смотрят, не таясь, в огонь, струящийся с небес»!
— Да-да-да… «И солнца луч порвет туман, играя в золоте шпиля, и сам
Кайлал чего-то там воздест заздравного вина», — нараспев протянул
ирилай, передразнивая. — У меня хорошая память.
— Ты не смейся! — обиделся Кравой, весь дрожа от волнения. — Эта
песня… это ведь обо мне! Я только сейчас это понял! Это знак, и мой долг,
как старшего жреца — вернуть корону солнечному народу!
Выпалив это, он вопросительно уставился на ирилай, но тот не спешил с
ответом.
— Слушай, а напомни — я что-то запамятовал — за что там ваш бог
отобрал у вас корону?.. — проговорил он наконец, с притворной
задумчивостью потирая ладонью затылок.
Жрец солнца покраснел и снова опустил взгляд — противоречивые чувства
клокотали в нем, точно вода в закрытом котле. Несколько секунд оба
молчали.
— Я знаю, что ты думаешь… — произнес, наконец, Кравой уже другим,
