вообще. Куда больше их интересовало военное дело — находясь на
северу, под самыми горами, их земли напрямую граничили с территорией
хэуров, и обстановка там всегда была напряженной. И, тем не менее,
кандидатура Гердерика виделась Кравою единственно возможной: в
отличие от Коттравоя, тот был явно не заинтересован в возвращении
янтарной короны, а, стало быть, мог рассуждать трезво и беспристрастно;
Иштан же казался еще слишком юным для таких вопросов — к тому же
Кравой все еще чувствовал за собой некоторую вину после резкой беседы
с молодым эллари. Конечно, можно было и вовсе не говорить ни с кем, но
Кравой был настолько взбудоражен историей с зубцом, что просто не мог
переживать ее в одиночку. Так что оставался только Гердерик…
Едва ли солнечный эльф рассчитывал услышать от него сложные
рассуждения о природе проклятия Кайлала или о возможности его
разрушения — скорее всего, присутствие старого друга было призвано
помочь ему самому собраться с мыслями, а разговор с ним —
сформулировать собственное отношение к тому, что произошло. Так уж
повелось — принятие решений всегда давалось ему проще в компании, чем
наедине с собой, и Гердерик Маграну — простой, как северный пейзаж,
надежный, как гранитная скала, — был, вероятно, лучшей кандидатурой
для такого разговора. Он никогда не говорил лишнего, а если уж и
говорил, то напрямик и без обиняков, и этот бесхитростный, честный ход
мыслей ирилай был симпатичен Кравою, ибо имел способность
распутывать его собственные, порой далеко не столь простые мысли.
Отвоевав в Великой битве в составе знаменитой инкрийской фаланги,
Гердерик, серьезно раненый, но живой, вернулся в озерный город и с тех
пор жил там как молодой, но уже уважаемый глава своего клана. Он свято
хранил традиции рода Маграну, любил сына, верил в единственную
любовь на всю жизнь и готов был растерзать каждого, кто посмел бы
глянуть в сторону его кейнары, красавицы Эйзили, любившей его таким,
каков он есть, и снисходительно принимавшей его вспышки как ярости, так
и любви. Таким он был, и таким его знал и любил Кравой.
Но еще кое-что связывало их — Гердерик был там, когда погибла Моав…
Более того, именно его она закрыла своим телом во время стычки между
своим кейнаром, хэуром Сигартом и отрядом озерных эльфов, которым
руководил Гердерик. Так что по-своему он был в долгу перед Рас-
Сильваном, да и перед самим Кравоем, косвенной причиной чьих
страданий явился.
Они особенно сблизились после окончания Битвы, когда старший жрец
