— Ну да, Хрущёв нам обещал показать по телевизору последнего попа, а теперь и последнего ребёнка покажут?!
Началась всенощная. Двор опустел, и проповеднику стало скучно. Он робко заглянул в храм, где уже шла лития, и, осмелев, возвысил голос, обличая «сатанинскую церковь». Такие ситуации в монастыре легко разрешимы, и монахи выводят из храма шумных людей. Но тут произошло то, что трудно объяснить, — отец наместник дал знак не трогать буяна. Почему так, не знаю, но вызов был брошен самой Церкви, и монахи приняли его. На солее замерли в пламенной молитве священники. А в храме стояла та тишина, когда в едином порыве все молили Господа: утверди, укрепи и защити Церковь Твою Святую, юже снабдел еси честною Твоею Кровию. А буян кричал всё громче и продвигался всё дальше вперёд. И тут произошло то, что я видела только в видеозаписи, когда ураган гнёт деревья и сокрушает дома. Так всё и было. Некий вихрь гнал хулителя из церкви — он пятился к выходу, отбиваясь от кого-то невидимого. Его буквально выдуло из храма. Как ни странно, но это было мало кому интересно. Душа уже ликовала о Господе, давшего нам обетование: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18).
Кстати, года четыре спустя я увидела в храме того самого странника. Вериг и иконостаса на груди уже не было, и видно было, что человек тяжело болен и обнищал. Какая-то женщина сунула ему денег, а бабушка Дарья, постриженная недавно в схиму, дала просфору.
— Матушка, — взмолился к ней странник, — болею я сильно. Помолись за меня!
Бабушка схимница тоже из простецов. Родила девятерых детей и всю жизнь проработала нянечкой в Доме престарелых. Однажды она забыла дома очки и попросила меня написать ей записки об упокоении. Написала я записок десять — рука устала, а схимница всё продолжала перечислять имена сирых стариков, скончавшихся у неё на руках:
— Безродные они. Поминать их некому.
Если кто-то назовёт нашу схимницу молитвенницей, она не поверит. Или, возможно, ответит, как отвечал в своё время на просьбу помолиться Оптинский иеромонах Василий (Росляков):
— Ну, какой из меня молитвенник? А вот помянуть помяну.
Сколько я знаю таких нянечек и академиков, не считающих себя молитвенниками, но, напротив, немощными и грешными людьми. Молятся, как умеют. Каются пред Господом и уделяют от своих щедрот или скудости лепту для сирот и болящих. Они не спасают Россию — они строят её: возводят дома и храмы, оперируют больных и учат детишек в школах.
