Во время таких болей готов и убить. Если бы это принесло облегчение. Я убил многих. На их счастье, не во время этих приступов.
Это плата. За все — за Дар, за то, что пожелал, за то, что смог сделать. И я не могу назвать ее чрезмерной. Вы спрашивает, пошел ли бы я сейчас на то же самое? Нет, не пошел бы. Только из-за того, что теперешний я знает, как справиться с ситуацией без принесения себя в жертву. Саша этого не знал. Поэтому сделал все правильно.
Пока мы ехали, все было ничего. Лежишь, нога не болит, только немеет. И если рытвина не попадется, тряхнув как следует, то и ладно. Но на рытвинах трясет всех, укушенный ты или не укушенный. Лео устроился рядом со мной и все время то принюхивался к ноге, то лизал ее языком, но ничего не говорил. Я принял его молчание за то, что положение неприятное, но не угрожающее. Периодически поглаживал его, периодически глядел в небеса или на то, что пролетало мимо. Было даже такое ощущение, что я не в дальнем и опасном походе, а где-то на пикнике или пляже. Что удивляться — это отравление. А при любом отравлении голова хоть чуть-чуть, но страдает. Иногда, конечно, и не чуть-чуть, но со змеями я пока дела не имел, потому и не знаю, сильно ли страдает голова от змеиного яда. А вот, когда мы приехали в замок, и пришла пора вставать и идти, то эйфории у меня поубавилось. Болеть-то по-прежнему не болело, но ногу раздуло прямо чудовищно. Пришлось даже чуть подпороть швы брюк и ботинок. Алексей не выдержал и спросил, осознаю ли я, что делаю. Ну, эту мысль он высказал несколько грубее, но точнее. И не пора ли мне делать что-нибудь вроде противозмеиной сыворотки, магического вмешательства или чего-то еще. Ведь так ноги же можно лишиться!
Я ответил, что антидот у меня есть и я понимаю, что дело не здорово хорошее, но действовать надо именно так, а не иначе. Поэтому пусть мне дадут тот самый костыль, и я похромаю, куда надо.
И похромал. Больно по-прежнему не было, но нога онемела и резко ослабла. Состояние наиболее было похоже на то, как если отсидишь ногу и с отсиженной же ногою надо куда-то спешить. Разница была в том, что при отсиживании ноги ощущения постепенно проходят, и все нормализуется. А здесь никакого прогресса.
Тяжелее всего пришлось при пролезании в отверстие в стене и при спуске в тоннель. Последнее я бы сам не сделал — мне помогали. Но это был еще не конец, лестница-то никуда не делась тоже…
А вот по ней меня почти что тащили — нога упорно отказывалась давать опору. Правда, когда я ходил по ровному месту, так тяжело не было. Хромал, опирался на рябинку, но все же шел. Будь там нормальные перила снизу доверху — я бы по ним съехал, но они на каждом повороте прерывались.
