Постельные принадлежности замызганы до того, что ту обработку, коей, видимо, они всё-таки подвергались, стиркой может назвать только очень большой юморист. И всё-таки их несомненно мочили, выдали слегка влажными. Их оплата явила мне первую загадку в российско-украинских отношениях. Дело в том, что постель стоила 4 гривни (именно "-ни", а не "-ны"), но если платить дензнаками РФ, то 15000 рублей. А это даже для самого обидного по отношению к рублю обменного курса составляет 4,5 гривни. Так наше с женою москальство ещё в Москве обошлось нам в три тысячи триста рублей. Деньги не ахти какие, но заметно больше оплаты знака гражданства Российской Федерации.
В вагоне, как я уже говорил, было холодно. Но это было только одним и не самым веским основанием для крутого разговора жены со мной. Мне припомнили и жлобство, экономию трехста тысяч рублей на билетах (разница в оплате плацкартных и купейных вагонов), и что мне не привыкать ездить на угле. Дескать, ещё в 1942 году я следовал в свою Воркуту на угле. Я отмалчивался, понимая, что женские эмоции предосудительны не за экспрессию, а за неточность в изложении фактов. Во-первых, триста тысяч рублей - это почти до копеечки её пенсия. Во-вторых, и в годы сталинских репрессий, и в хрущевскую оттепель, а уж тем более в застой в Воркуту из Москвы уголь не возили. Всегда было наоборот и в товарных вагонах. А в товарном вагоне из-под угля я ехал из Дудинки в Норильск всего один раз, в турпоходе по южному Таймыру, да и без билета. Нам тогда не дали билета в пассажирский поезд, ибо не было у нас ни норильской прописки, ни командировочных удостоверений. И, вообще, было это давно и на территории Российской Федерации, а не за границей.
А заграница - это, прежде всего, контроль таможни и паспортного режима. Их по дороге в Киев два: российский - в Брянске и украинский, где-то в Сумской области. Российские таможенники, как и пограничники по дороге туда нас не трогали. Дело было в ночь на 30 декабря. Как потом шепнул проводник: "Те и другие ограничились походом в купе к начальнику поезда. Попить чайку, чтоб согреться".
Украина встретила нас пограничным контролем. Упитанные, хорошо одетые мальчики вежливо попросили паспорта. Зачем-то листали, выискивая прописку. Видимо не очень доверяли вкладышам, знакам нашей принадлежности к гражданам России. Вежливо вернули, пожелав нам доброго пути. Даже поздравили с наступающим Новым годом, правда почему-то только жену и меня. С другими обходились заметно суше.
