Когда на пустырь свернул «Ягуар» и джип сопровождения, Кузьмин скомандовал. Сечин в эту субботу по разнарядке дежурил в отделе, и по звонку шефа он сразу же сорвался с места, прихватив бронежилет и автомат. Он занял позицию за машиной Кузьмина так, чтобы мог легко укрыться — но чтобы пришельцы видели короткоствольный АК в его руках. Савченко отошел в сторону, держа руку на рукоятке пистолета в кобуре. Кузьмин остался перед машиной.
Из джипа вышли двое здоровяков и Чандер, но все трое замерли перед внедорожником, с опаской косясь на Сечина. А вот в «Ягуаре» находились Зурило и парень, которого никто из оперов ранее не видел. Чуть постарше Чандера, очень похожий на него. Не было сомнений, это был родной брат и наследник бизнеса Златана Баро — Лекса Баркан. Именно он шагнул к Кузьмину.
— Зачем все это? — спросил Лекса, кивая на Сечина.
— А зачем это? — парировал Кузьмин, указывая на застывшую перед внедорожником троицу. Лекса коротко хмыкнул. — Тебя зовут Лекса? Старший сын Баро?
— А вас майор Кузьмин?
— Вчера мы наведались на несколько твоих адресов. Жалко, не застали на месте твоего младшего брата. Но это было только начало. Если нам понадобиться, мы можем продолжать.
Ухмылка на лице Лексы превратилась в оскал.
— Мы встретились, чтобы я слышал угрозы?
— Мы встретились для того, чтобы ты понял всю картину происходящего, Лекса, — ответил Кузьмин. — Мои люди приехали к твоему младшему брату, чтобы поговорить. Он натравил на моих людей сначала твоих братков, а потом подполковника полиции. Так не делается. Мы не кружок юннатов, мы сотрудники отдела по расследованию убийств городского УВД. И с нами шутить не надо. Ты меня понимаешь?
— Вполне.
— Потом мы узнали, что твои люди нам соврали. И крышующий вас подполковник с земли тоже. Хотя, может, он и не знал, что врет. И опять все упирается в твоих орлов. И опять я говорю: так не делается. Не шути с нами. Понимаешь меня?
— Само собой. — Лекса заставил себя сухо улыбнуться. — Господин полицейский, приношу свои извинения за моего брата. Он слишком горячий и импульсивный. Молодой еще. Это пройдет. Но в целом он сказал правду. Мы не причастны к убийству того полицейского, участкового. Это не мы.
— Неужели?
— Я православный. Могу на библии поклясться. Вы какой завет предпочитаете, ветхий или новый?
— Даже если это не твои люди. Это ничего не меняет. Вы знаете, кто это сделал. Вы видели это в «Вегасе».
Лекса насторожился. Но он умел держать себя в руках.
