— Логично, и даже очень. Мне непонятно только одно. — Савченко выпустил дым. — Когда мы нашли машину Самохина, то первым делом пробили его звонки. И знаете, что? Оказалось, что вы избавились от сим-карты ночью. За несколько часов до того, как вообще стало известно о пропаже Самохина. Вопрос: как так вышло?
Лицо Щеголькова окаменело. Положение спас адвокат.
— Ничего подобного! Ничего подобного! Мой клиент отключает телефон после работы, чтобы нормально выспаться! Только и всего! Что опять за намеки такие? — он вскочил. — Господин следователь, давайте-ка мы будем закругляться. Не получается у нас разговора с уголовным розыском. Может, с другим сотрудником и вышло бы что-то, но…
Пока адвокат поражал всех своим праведным гневом, Савченко не сводил глаз с Щеголькова. И увидел на его лице все, что нужно.
Это был затаенный, но глубокий, почти животный Страх.
***
— …Один из лучших сотрудников полиции. Образцовый страж порядка. Такой, каким и должен быть настоящий полицейский. — генерал покивал сам себе, словно соглашаясь, и осмотрел сидящих в конференц-зале репортеров. — Когда капитан Борис Самохин пропал, мы все до последнего надеялись, что он жив, что все в порядке. Но случилось худшее. И я, пользуясь случаем, хочу ответственно заявить следующее. Я хочу, чтобы все меня очень внимательно услышали. Речь идет не просто о преступлении. Это вызов всей системе правосудия. Вызов полиции в целом. Мы найдем и накажем тех, кто совершил это преступление. Никто не останется безнаказанным. Преступник должен знать, что он ответит по всей строгости закона, если…
— Бла-бла-бла, — Савченко поморщился и выключил телевизор, по которому в новостях крутили сюжет с фрагментами пресс-конференции начальника УВД. — Сколько можно, вашу мать.
Туров игрался с резиновым кистевым эспандером. Старая привычка — эспандер он купил, чтобы разрабатывать руку после перелома много лет назад.
— Это его работа.
— Когда мне начнут платить за монологи? Я могу задвинуть не хуже. Даже лучше. Его спич пронизан штампами и шаблонами, словно у наших отцов-командиров специальная брошюра есть: «Сто штампов для составления речи на любую вообще тему», тираж 100 тысяч экземпляров. А вот я могу преподнести и подать ситуацию ярко, красочно и неординарно.
Туров не отреагировал. Савченко вздохнул, приоткрыл окно кабинета и закурил. Минувшей ночью они практически не спали. Савченко смог прикорнуть часа полтора, не больше, только под утро. Но самое противное было в том, что вся вчерашняя работа ничего им не принесла.
