В толпе кого-то выталкивали, несколько голосов уговаривали: «Иди, Семен, да иди же! Доказывай полковнику! Валяй, пока по шее не схлопотал!» Из толпы выбрался высокий солдат, белобрысый, краснощекий, усатый.
- Ну, я буду! - выдавил он из себя.
- Докладывай по форме! - приказал Гамов.
Солдат оглянулся, из толпы поддержали криками.
- Рядовой второго батальона Семен Сербин. Что еще?
- Еще - то самое, ради чего сюда явился. Доложи претензии.
Сербин опять оглянулся на толпу, и его опять поддержали криками. Теперь он говорил свободней. Претензия одна - обидели солдат. Такую гору денег раздобыли, а роздали только двум сотням. Для кого остальные? Для себя? Берите и себе, но и нас не обделяйте. Надо по совести - военную добычу всем поровну. Все воюем, всех и награждать.
Снова заговорил Гамов:
- Все верно, Семен Сербин. Все воюем, и всех надо награждать. Но ведь воюем не одинаково, один смелей и удачливей, другой осторожней и боязливей. Почему же обоих награждать одинаково? Диверсионный отряд вчера воевал, кое-кто погиб, многие ранены. А ты в эту ночь стоял на спокойном карауле или дрых в палатке. За что же тебя награждать? Вот отличишься в сражении, получишь награду.
- А если прихлопнут в сражении, на хрена мне тогда награда? - зло крикнул солдат. - Мне сейчас нужно, за окопы, за перестрелки, за ночные переходы… Мертвым не повеселишься. Кончай уговоры, открывай машины! - он повернулся к толпе. - Верно говорю, братцы?
На этот раз в ответном шуме я не услышал единодушия. Кто-то заорал:
- Полковник, а в других боях будут награды?
- Будут! Сами же видите - денег гора! Гора принадлежит вам, но за реальные заслуги, а не потому, что стоите рядом с этими машинами. Я не позволю, чтобы раненный в бою получил то же, что и прячущийся за спины товарищей.
Теперь слышались голоса: «Верно! Правильно говорит полковник!» Но большинство еще поддерживало Сербина. Один из солдат диверсионного отряда протиснулся вперед и крикнул:
- Семен, ты меня знаешь, я Варелла! Что можно шлепнуться в любом бою - точно, можно. А ведь не шлепнулись пока. А ты и не ранен. Все в твоем отделении с ранами, а ты, вот же счастье, - нет!
Сербин понял, что настроение в толпе меняется.
- За мной! - заорал он. - Кто не трусит, выходи!
Из толпы стали протискиваться солдаты. Один за другим они выбирались наружу, кучка вокруг Сербина густела. Сержант охраны приказал своим солдатам поднять резонаторы. Взмахом руки я запретил ему стрелять. Солдаты вновь опустили оружие. Жестом я подозвал поближе солдат из диверсионного отряда и вынул свой импульсатор. Если дойдет до схватки, сам уложу Сербина, решил я, а остальных одолеют мои диверсанты. Гамов стоял невозмутимый, лишь повернул лицо в мою сторону и кивком поблагодарил.
