Наконец я пришел в себя. В пустыне было тихо, как в могиле, только значительно светлее. Я проворно нырнул через ворота в поселок и по-кошачьи крадучись пошел по песчаной улице к гостинице. Не было ни звуков, ни света — ничего не было.
На площади перед гостиницей стоял джип, переделанный из армейского прямоугольный, обшитый фанерой, с поцарапанными стеклами из плексиглаза и названием американской нефтяной компании на дверце. Я тихо обогнул его и направился во внутренний дворик гостиницы.
Там было очень темно. Я остановился и так и стоял, пока не различил темный силуэт за одним из столиков. Туда я и направился.
Он не стал вставать, а просто сказал:
— Они еще, кажется, не приучились делать здесь наш «старомодный», но у меня есть с собой бутылка коньяку — пятого сорта. Ты как, не против?
Я сказал:
— Ты уж давно здесь, я смотрю, правильно?
Я сел и взял стакан, который он протянул мне.
Он думал, что это пять звездочек, но все-таки это был алкоголь. Он протянул мне сигарету и дал прикурить. В свете зажигалки я увидел, что он одет, как и почти три дня назад на битуме афинского аэродрома. Замшевая куртка, кавалерийские брюки, белая рубашка. Он выглядел куда чище меня.
В свете пламени он пристально посмотрел на мое лицо.
— Я смотрю, они тебя немного порезали, — тихо произнес он. Мне жаль, что так вышло. Я старался поаккуратнее, не думал, что тогда с прикладом получится уж слишком. — Потом добавил: — Ты все там нормально делал, как надо.
— Спасибо.
Мы сидели, покуривали и попивали коньяк. Площадь выглядела довольно светлой в свете звезд, но тени были темные-темные. Стояла тишина. Мои глотки звучали, словно стук в дверь.
Он сказал:
— Говоришь, я тут давно? А ты ведь не ожидал увидеть меня, скажи?
— Я тоже могу сделать, чтобы у меня так гремел двигатель. Отключить зажигание, дать побольше газу, богатую смесь, потом включить зажигание. И ты не так бы резво летел, если бы у тебя действительно накрылся двигатель.
— Думаю, я немного перестарался, — согласился он. — А ещё кто-нибудь просек это?
— Ты всех облапошил, — заверил я его. Во всяком случае, Ширли Бёрт это точно. — А как ты попал сюда?
Он пересек береговую линию у Бенгази, прижавшись к земле на такой высоте, что его никто не смог идентифицировать, если его вообще заметили. Потом он пошел к югу, в пустыню, потом на запад вдоль караванной тропы и обнаружил под Мехари сам караван (тут он меня обскакал: мне тоже следовало бы заметить караван). Потом в пятидесяти милях отсюда он нашел буровую со взлетно-посадочной полосой. Там он сел, позаимствовал джип под каким-то предлогом и за пачку долларов. И приехал сюда.
