— Но ты же возил оружие, командир.
Я не остановился. Подойдя к двигателю, я залез на стремянку и стал докручивать последние винты. С другой стороны самолета доносились громкие голоса и грохот. Потом грузовик уехал. Через несколько секунд, со злостью нажав на газ, за грузовиком устремился и Микис на своей машине.
Когда я спустился со стремянки, Роджерс ждал меня. Он с любопытством взглянул на меня и произнес:
— Я все время думал, как ты поступишь, если тебе предложат что-нибудь в этом роде.
— Вот теперь — знаешь.
— Нет, все нормально, Джек, но триста пятьдесят долларов — это приличные деньги.
— Тут может быть слишком много неожиданного. Испортится погода — и мы сядем на Мальте или на Сицилии. Не хочется попадаться там с оружием.
Роджерс взял стремянку, и мы пошли вместе к двери.
— И куда это было?
— В Алжир, скорее всего. Эоковское барахло, которое так и не попало на Кипр. Вначале на самолете в Ливию, потом ещё двести пятьдесят миль в пустыню, а там это попадет в Алжир, минуя Тунис.
Роджерс кивнул.
— Думаю, это грязное дело. Хотя, — добавил он, — триста пятьдесят баксов…
— Но ты бы столько не получил.
Он выглядел обиженным.
— Он сказал, что ты раньше возил оружие, — неприятным тоном произнес Роджерс.
— Это все так, разговоры.
Я бросил стремянку в хвост самолета, захлопнул дверь и направился в диспетчерскую вышку, чтобы дать телеграмму Хаузеру и попросить дальнейших инструкций.
Зря я суетился. Когда я вернулся и запустил двигатель, чтобы проверить магнето, вода, скопившаяся на дне баков, почти залила двигатель. Придется застрять на ночь в Афинах, хочу я этого или нет.
Мы сняли два номера в маленьком отеле рядом с площадью Омония. Большинство экипажей самолетов жили в районе площади Синдагма, откуда до королевского дворца — рукой достать. Экипажи «Эйркарго» жили там, где им позволяли доходы Хаузера. Применительно к Афинам это означало Омонию.[2]
Простыни и одеяла были в пятнах, из окон открывался вид на овощной магазин, а двери тут были такие, что хорошему полицейскому чихнуть — и дверь слетит с петель. Судя по их виду, так уже неоднократно бывало. Но этот отель был почище других в округе и стоил нам за ночь на целых пять драхм дороже соседних.
Мы помылись и переоделись. Я одел щегольской легкий костюм, который приобрел, когда последний раз был в Риме. Потом пошли поесть. По дороге я заглянул на почту — узнать, нет ли телеграммы от Хаузера — таковой не было, — а потом позвонил Микису. Его не было на месте, но я кое-как сумел объяснить его секретарше, что не держу на него зла за предложенный груз и пока ещё могу принять другой.
