Замшевая куртка казалась лишней для этого дня, грозившего стать жарким, но это была его проблема. На его лице не было ни малейшего следа вчерашнего. Он выглядел чистым, собранным и весьма серьезным.
— Когда летишь, парень? — спросил он меня.
— Не знаю, — ответил я, удивляясь, зачем ему это.
Он взглянул на правый двигатель.
— За полчаса сделаем? — задал он новый вопрос.
— Ну-у… А зачем тебе это? — не понял я. — В чем дело?
— Я хочу лететь с тобой.
— Постой-ка, постой-ка…
— Так сделаем двигатель?
— Постой, — снова сказал я. — Никуда я не лечу. Мне некуда лететь.
Кен казался удивленным.
— А я думал, у тебя груз. В Африку или ещё куда-то.
Разве я говорил ему про груз Микиса? Не думаю. Но если говорил, то сказал и про то, что отказался от груза.
— Был у меня груз, — произнес я с расстановкой. — Но я отказался от него. Это был один из тех грузов, от которых лучше отказываться. А в чем дело-то вообще?
Он покусывал губу, взгляд его блуждал. Ему становилось жарко в этой куртке.
— Я хочу дать ходу из Афин, — наконец произнес он.
— Так для этого есть десятки путей. — Я попытался изобразить веселенькую улыбку на лице. — Отсюда можно смотаться в любое время, стоит только захотеть. Ты чего нос повесил?
Я дружески стукнул его под ребро и почувствовал пистолет на поясе, под курткой.
— Пошли в самолет, скроемся с глаз, — предложил я.
Он взглянул на меня напряженным взглядом, затем повернулся и пошел внутрь «Дака». Там Роджерс напяливал на себя комбинезон.
— Тони, — обратился я к нему, — походи-ка по ангарам и посмотри, нельзя ли на время раздобыть большую железную банку без крышки, таз или что-нибудь в этом роде. Когда я сниму фильтр, мне надо будет промыть его в масле.
Он некоторое время смотрел на меня, потом проворчал что-то и продолжил возиться с комбинезоном. Я достал пачку сигарет и предложил Кену закурить. Мы дымили в ожидании, пока Роджерс удалится. Наконец-то он надел комбинезон. Затем он неуверенно оглядел нас, словно желая что-то сказать, вышел наружу и пошел к ангарам.
— О'кей, — произнес я. — Теперь говори.
— Я и так сказал слишком много, — промолвил Кен. — Вчера вечером. Наваб считает, что я испортил дело, и хочет, чтобы Хертер проучил меня. Обойдусь как-нибудь без этого. Поэтому мне надо мотать отсюда.
— Есть десятки путей, — сказал я, вглядываясь в полумраке самолета в лицо Кена. — Можешь морем, самолетом, даже поездом. В это время года тут можно сесть на самолет в любой момент.
— Да-да, — согласился он, то и дело затягиваясь сигаретой.
