Когда они оказались на другой стороне улицы, он снова взял Эйву под локоть и подвел к стене ближайшего здания.
– Я хочу, чтобы вы дали мне возможность высказаться.
Слоан не выпускал ее руки, и теперь они стояли совсем близко – гораздо ближе, чем разрешали книги по этикету из его изысканной библиотеки. Эйва смотрела на него снизу вверх, изумленная разницей в их росте. Слоан возвышался над ней – собственно говоря, над ней возвышались бы большинство мужчин, – и Эйва ожидала, что это еще больше ее рассердит. Однако, как ни странно, она испытывала совершенно противоположные чувства.
Женщина обратила внимание на то, какой гладкой была кожа у него на шее, от воротничка сорочки до линии крепкой челюсти. Ни малейшего намека на небритость, ни одного лишнего волоска. В своем модном котелке Слоан излучал уверенность в себе – само воплощение мужской самонадеянности и незаурядного ума. Это отталкивало Эйву и в то же время необъяснимым образом притягивало. Из живота по ее телу вдруг начало разливаться странное тепло, под кожей завибрировало непонятное желание прижаться к этому мужчине.
– Мне бы очень хотелось узнать, о чем вы в этот момент думаете, – тихо сказал Слоан, и в его голосе прозвучали интимные нотки, которых она еще не слышала.
– О прачечной, – быстро солгала Эйва. – Думаю о стирке, которая ожидает меня завтра. У меня действительно совершенно нет времени, так что выкладывайте все, что хотели мне сказать, чтобы я смогла наконец пойти домой.
Поскольку Эйва была опытной лгуньей, Уилл ни на миг ей не поверил. Не могли мысли о стирке вызвать искру, мелькнувшую в ее глазах цвета темного меда, – искру, очень похожую на признак чувственного интереса. Не то чтобы Эйва смотрела на него с вожделением, но на него определенно пахнуло жаром. Вспышка… Это было неожиданно – и его тело напряглось.
Не смотри на ее губы, на то, как вздымается и опускается ее пышная грудь! Но было уже слишком поздно. Черт побери!
Эйва так и не стерла помаду после представления – этот сумасшедший ярко-красный цвет, без сомнения, можно было бы разглядеть даже из Бруклина, – и от вида ее губ, так соблазнительно выставленных напоказ, кожа Уилла вдруг начала зудеть. Эта реакция встревожила его – но ради бога, он ведь был мужчиной! И его могла бы возбудить любая женщина с такими же сочными, сексапильными губами, разве не так? Жаль только, что этот рот принадлежит особе, которую он терпеть не может.
Эйва сделала шаг назад и освободила руку, которую сжимал Слоан.
