— Мне нравится эта метка, — сказал он, когда исследовал треугольник в развилке ее бедер с замысловатыми черными завитками, которые выглядели как татуировка. — Широко раздвинь ноги для меня.
— Нокс, я не смогу дольше выносить прелюдию.
Ей нужен секс. Позарез.
Он комфортно расположился между ее бедер.
— Ты справишься.
Она покачала головой. Нокс приподнял бровь… а затем призрачные пальцы исчезли; появилось ощущение, словно огонь внутри нее поглотил их.
— Нет!
Он щелкнул кончиком языка по клитору, и она взбрыкнула.
— Не двигайся.
Затем провел языком между ее скользких складок, вкушая сладость, медовую на вкус.
Нокс зарычал, когда это обернулось против него же, заставляя его твердый член стать еще толще.
— Чертов наркотик.
Сжав в кулаке простыни, Харпер затряслась и застонала, пока он лизал, прикусывал и сводил ее с ума. Затем он всосал ее клитор и зарычал, прижав рот к складочкам. Она проклинала его. Угрожала ему. Требовала большего.
Нокс только усмехнулся, а затем два ледяных призрачных пальца начали щипать, тянуть и теребить ее соски. Поэтому она прокляла его снова и попыталась отстраниться от его рта. Но руки Нокса удержали ее бедра на месте, когда язык, наконец, скользнул внутрь нее. Это облегчило боль, но недостаточно. И, черт возьми, он знал это.
— Ты зло, — довольно прорычала Харпер. — Абсолютное, окончательное… — у нее перехватило дыхание, когда он приподнялся и подул на сосок, заставив его болезненно напрячься. — Видишь, зло!
— Тебе нравится это.
Он втянул сосок в свой горячий рот и задел его зубами. Его паре нравилась небольшая боль, и Нокс знал точно, что она пересекла линию между болью и удовольствием.
С хлопком отпустив ее сосок, он провел языком по татуировке на ее груди. Как и на ее пупке, она была в виде замысловатых шипастых завитков.
— Нокс.
Харпер едва не рыдала, выражая неудовлетворение.
Он прижался ртом к ее.
— Тебе больно, детка? — спросил Нокс мягко. Она кивнула. — Хочешь, чтобы я убрал боль?
Харпер вновь кивнула, едва сдерживая всхлип. И едва не издала его, когда услышала звук расстегиваемой молнии.
Обхватив ее зад, он наклонил ее бедра под нужным углом.
— Мягко и медленно? Или жестко и быстро?
Как только она услышала вопрос, то сразу догадалась, что тот с подвохом.
— Как пожелаешь.
Нокс приподнял уголки губ.
— Умница.
Он вошел в нее, и ее горячее естество сжалось вокруг него.
Из легких Харпер вышел весь воздух, когда его длинный, толстый член глубоко проник, наполняя ее до отказа, растягивая до боли и затрагивая такие местечки, которых он никогда не касался.
