– Это уж и случалось не раз, заметил майор. – Кстати о подобных сценах. Я невольно был свидетелем сцены между бароном и баронессою Вольмар, которые живут напротив моей квартиры. Сначала он подошел к окну, сердитый и расстроенный и долго барабанил пальцами по стеклу, потом быстро отошел и через минуту уехал из дома. Тогда явилась у окна баронесса с заплаканными глазами. Жаль бедную баронессу. Она не подает ему никакого повода ревновать, а он мучит это кроткое и милое существо, и только за то, что она родилась красавицею.
– Это правда, она очень-хороша собою, сказал барон Бранд, принужденно зевая: – только её волосы мне не нравятся.
– Волосы? Нет, я с вами несогласен, возразил живописец: – я никогда не видывал таких дивных русых волос.
– Согласитесь же, барон, шутливо сказал хозяин: – ведь у вас цвет волос такой же, как у неё. И знаете ли, я уверен, что найдется между вами какое-нибудь родство; справьтесь только с вашею родословною.
По лицу барона пробежала тень, он даже закусил губы от неудовольствия, но через секунду опять уже принял обыкновенный свой улыбающийся вид. Он пристально и самодовольно посмотрелся в зеркало, стоявшее над камином, и сказал решительным тоном: – Нет, господа, как ни хороша собою баронесса, но не должна иметь притязания хотя на какое-нибудь сходство со мною.
Разумеется, он хотел это сказать в шутку, но все, хорошо зная слабость его, расхохотались.
– Как хотите, сказал майор: – несомненно только то, что баронесса Вольмар красавица.
– А барон Бранд один из красивейших мужчин, прибавил хозяин, чтоб окончить разговор любезностью. – Но я не понимаю, почему до сих пор не подают нам чаю? Ведь уже одиннадцать часов. Надобно позвонить.
Он позвонил и тотчас же явился чай, легкая закуска и бутылка шампанского. В то же время вошел старый камердинер и сказал графу:
– Барон фон-Данкварт приехал к вашему сиятельству и изволит спрашивать, у себя ли вы.
– Нет, холодно отвечал граф, пожимая плечами: – для барона фон-Данкварта я никогда не желаю быть у себя.
– Ваше сиятельство, он уже вошел в залу.
Хозяин заметил, что портьера шевелится, и сказал, притворно-недоумевающим голосом:
– Вероятно, лакей переврал имя. Я не знаю никакого барона Данкварта. Господа, кажется такой фамилии не существует?
– Кажется, нет, серьезно подтвердил ассессор, поддерживая хозяина.
– Ах, любезный граф, как вы остроумно шутите! раздался голос в дверях и показался из-за портьеры маленький человечек, лукаво улыбаясь и подходя к хозяину чопорно и вместе как-то суетливо. Его правая рука колебалась, как-будто он готовился пожимать руки мильйона задушевных приятелей. Но никто не отвечал на его навязчивые и вместе нерешительные манёвры. Граф, в одной руке державший сигару, поспешил другую занять чашкою чаю и с притворным изумлением сказал:
