А моя учительница Ольга Васильевна, будучи гимназисткой, как-то сдавала Циолковскому экзамен по физике. Когда Циолковский приставил к уху свою слуховую трубку - большую жестяную воронку, которую я тоже видел в музее. - Ольга Васильевна расплакалась и не могла сказать ни слова. «Успокойтесь, сударыня, - попросил Константин Эдуардович. - Уверен, что вы превосходнейшим образом знаете предмет». И убедил комиссию поставить ей пятерку.
Мелкий случай, мне даже неловко было рассказывать. Но Федя, как видно, усмотрел в нем что-то важное. Он птичьими шагами ходил по кухне, потирая руки от удовольствия. А потом вдруг сказал:
- Знаете, я думаю, воля нужна таким людям только в одном случае - когда приходится по какой-то причине прервать работу.
Я понял это как намек и начал прощаться.
- Минутку, - сказал Федя и постучался в дверь ванной. Там была фотолаборатория. В ней работал Витя. Он вышел и протянул Феде портрет какой-то девушки, но, заметив меня, покраснел и потянул было портрет обратно. Поздно. С портрета глядели серые блестящие глаза Лили Мезенцевой. Я первый нарушил молчание.
- Что это у нее в руках? - спросил я. - Муфта?
- Какая муфта? - удивился Витя. - Собака!
- Надо сделать собаку по-человечески. - распорядился Федя. Витя взял портрет и что-то записал на обороте карандашиком.
- Ладно, - сказал он. - Я отретуширую.
Он показал Феде маленькую карточку. И я успел разглядеть на обороте надпись, сделанную Лилиным почерком: «Пусть эта фотография заменит вам меня живую». Федя побледнел. Витя пришел ему на выручку:
- Мы ее вовлекаем в кружок, а она не верит. Думает, кто-то в нее влюблен. Чудачка! Неужели ее не интересуют новые направления в науке?
- А зачем портрет?
- Надо продолжать игру. Иначе спугнем.
Федя с благодарностью посмотрел на товарища.
- В общем молодец! Нехудо получилось. Собака - деталь. Главное - глаза.
«Тут что-то не так», - думал я, сидя на палубе речного трамвайчика. И на секунду ощутил боль и неловкость в груди, которые у меня связаны с влюбленностью. И стыд. Словно я, думая об этом, вроде бы сплетничаю. И я стал смотреть на Неву.
Кошка бежит со скоростью звука
У меня так получается, что я либо сразу осваиваюсь с людьми, либо уж навсегда остаюсь в их присутствии застенчивым. Я знал, что с Лилей или, скажем, с Федей я всегда буду на «вы». Втайне я всегда буду считать их дружбу ко мне каким-то не вполне объяснимым подарком судьбы.
Другое дело - Витя. У меня такое чувство, будто я знал его с детства. И совсем не нужно каждый раз беспокоиться, нравлюсь я ему или нет. Мы с радостью открывали друг друга.
