Появляется Димдимыч, деликатно кашляет.
Димдимыч. Полина, мне ваш выход скоро объявлять. Вы готовы?
Полина. Готова. Димдимыч, правда, что Сережа… что Синицын… в общем, что они задумали ребенка брать из детдома?
Димдимыч. Насколько мне известно, да.
Полина. Вы только ему не говорите… Синицыну.
Димдимыч. Что не говорить?
Полина. Ну, что я интересовалась.
Димдимыч. Не скажу.
Из-за форганга доносится смех и аплодисменты публики. Влетает Роман, он в клоунском костюме.
Роман. Откривлялся, как выражается силовой жонглер Валерий Муромов. Кстати, угадайте, почему мозг клоуна стоит десять копеек за килограмм, а мозг силового жонглера десять тысяч за один только грамм? За что такая несправедливость?
Димдимыч. Не знаем, сдаемся.
Роман. Потому, что мозг силовых жонглеров — это дэфецит. Поняли?
Появляется Сергей Синицын, тоже в клоунском костюме.
Полина. Здравствуй, птичка-синичка.
Синицын. Привет и ауфидерзейн.
Полина уходит.
Синицын. Ромашка, я опять плечо вывернул.
Роман. А я тебе сколько раз говорил: рано идешь в кульбит. Так, Птица, без крыльев недолго остаться! Давай! (Берет руку Синицына.) Приготовились! Расслабься! Ап!
Синицын. Уй-а! Кажется, все в порядке. Ай да Роман!
Димдимыч. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Вы должны друг друга беречь к предстоящим гастролям.
Роман. А какие будут гастроли? Куда?
Димдимыч. Не кудахтай. Много будешь знать, скоро состаришься, как я, так-то, дорогой мой товарищ.
Роман. Гусь свинье не товарищ.
Димдимыч. Улетаю, улетаю. (Уходит.)
Синицын. Нарвался? Не груби старшим.
Роман. Ого! Что я слышу? Это в тебе будущий родитель заговорил. Когда малыша поедете забирать?
Синицын. Договорились на завтра. Я еще не все справки собрал.
Роман. А что Леся? Волнуется?
Синицын. А ты как думаешь?
Роман. Она его сама выбирала?
Синицын. Нет, я. Она сказала: «Выбери, потом мне покажешь».
Роман. Она его уже видела?
Синицын. Видела, конечно. На прогулке. Он в песочнице, грузовичок себе отвоевывал. Смешной, ей понравился. Такой, как мы хотели.
Роман. А как звать?
Синицын. Ванька.
Роман. Значит, будет Иван Сергеевич Синицын.
Синицын. А ты думал, Иван Сергеевич Тургенев?
Роман. Тургенев, между прочим, тоже совсем неплохо. Написал бы «Отцы и дети». А я бы для него специально удочерил какую-нибудь Полину Виардо…
Синицын. Ты это про Полину… нарочно?
Роман. Случайно, честное слово, случайно получилось. Бешеный ты все-таки, Птица. Чуть что, готов налететь, как коршун.
Синицын. Вот поедем за Ванькой, и сам убедишься, что я не коршун, а нормальный аист — приношу в дом детей.
