— А тяжел он на подъем! Ну-ка дернемте втроем! Нахлестался, знать, водицы. С ним придется повозиться. Вот так дело канитель. Навались-ка вся артель!
Затянул народ «Дубину» — оторвал ему штанину, дернул за руки с размаху, разодрал ему рубаху. А утопленник хрипит, а утопленник вопит.
— Пощадите, братцы, дайте отвязаться.
Испугался народ, что утопленник орет. Отступили мужики, прикусили языки. А утопленник ругается:
— Рвать штаны не полагается!
Сел бедняга на песок и распутал поясок.
Говорит мужикам:
— Я теперь пошел бы сам, да куда теперь мне деться: дайте что-нибудь одеться.
Принесли ему мешок — да короток на вершок.
Принесли ему рогожу — говорит он, что негоже.
Принесли ему платочек, — говорит он, что не хочет.
Да нашелся у крестьян старый бабий сарафан. Бабой Прова нарядили, за деревню проводили.
— Ну, прощай, товарищ Пров, наловил ты осетров, и лещей, и плотву, поезжай теперь в Москву.
Воротился в город Пров — деревенский рыболов. Служит сторожем в конторе, держит двери на запоре, а как вспомнит про крестьян, поглядит на сарафан.