Он со скрипом опустил стекло и подкурил одну сигарету, поворачивая голову к окну, чтобы выпустить дым. Парень завел машину и снова выехал на дорогу.
— Думаю, в итоге мне понравится с тобой нянчиться.
Я почувствовала, как покраснело мое лицо:
— Тебе не нужно со мной веселиться. У меня, может, и немного воспоминаний, но у меня есть чувства, так что мы можем просто притвориться, будто ничего этого не происходило?
— Да, мэм, я забуду об этом, — произнёс Преппи, хоть и выражение его лица говорило о том, что этого никогда не будет.
Парень припарковался возле другого дома, который в точности напоминал мне первый, только возле этого росли голубые цветы вместо белых.
— Вот что я скажу, детка. Почему бы тебе не пойти со мной и не увидеть, как на самом деле обстоит дело?
— Нет, спасибо. Я лучше подожду здесь, — фыркнула я, звуча почти как вредный, капризный младенец.
— Нетушки. Дело касается моей репутации. Так что ты идешь, — сказал Преппи, выключая двигатель. Вместе с ним с шипением заглох и кондиционер, выпуская через щели последний глоток прохладного воздуха.
— Я думала, ты собираешься забыть обо всем этом.
— О, я солгал, — ответил он, обходя машину и открывая для меня дверь. — После тебя, дорогая.
Я подошла к парадной двери, а Преппи следовал за мной по пятам. Он позвонил в дверь, и другая женщина того же возраста открыла дверь и впустила нас в дом.
— Арлин, это Доу. Она — друг. Она ведь может войти? В машине становится адски жарко.
Южный акцент Преппи теперь набрал полную силу.
— Почему нет, конечно, дорогая! В такой денек, как сегодня, вообще не стоит сидеть в машине. Тебе должно быть стыдно, Сэмюэль, если ты уже заставлял ее сидеть и ждать тебя, — она игриво шлепнула его по плечу, когда он ступил в комнату, и зашаркала ногами, проходя в гостиную. — Садись, садись. Я уже приготовила чай. Сейчас принесу для тебя приборы.
Преппи уселся на диван, заполненный подушками с кружевным узором, и махнул мне, чтобы я присоединилась к нему.
На стеклянном столике с чайным набором стоял настолько блестящий серебряный поднос, будто его только что отполировали. Рядом располагался ещё один, на котором было три корзинки с печеньем и хрустящими палочками.
— Угощайся, дорогая, — сказала Арлин, которая вернулась в комнату с блюдцем и чашкой.
Она протянула его мне и наполнила мою чашку. Я бросила взгляд на Преппи, уплетавшего печенье с космической скоростью.
— Арлин печет самые невероятные печеньки, — проговорил он с набитым ртом так, что крошки разлетались в стороны.
