— Пристрелил, — закончил Кинг. — Не знал, что вы были знакомы, — Кинг поднес мочалку к моей коже, что заставило меня зажмуриться. — Я всего лишь смою грязь.
— Ты не очень убит горем. Видимо, убедил себя в том, что ты и судья, и присяжные, и палач, — произнесла я.
— Простого «спасибо, Кинг, что спас мне жизнь» было бы достаточно, — ответил он. — Но чтобы ты знала и что стоило бы знать Эду: если ты играешь со мной и с тем, что мое, то да, я и судья, и присяжные. А когда ситуация взывает к критическим мерам, то я чертов палач.
От его слов мой желудок скрутило в узел.
— Какое тебе дело до того, причинил бы он мне боль или нет?
— Потому что ты моя.
— Почему ты снова и снова говоришь это?
— Потому что это так.
— Я никогда не соглашалась быть твоей, что бы это ни значило.
— Твое согласие меня не особо волнует. Это не переговоры. Или ты хотела, чтобы Эд сделал то, что он планировал с тобой сотворить?
— Нет. Я говорю не об этом.
Даже в теплой воде моя кожа покрылась мурашками, стоило мне подумать о том, что могло случиться, если бы Кинг не спас меня.
Я была бы мертва.
Разве смерть Эда меня расстраивала? Нет. Или он, или я — такова была ситуация, и я рада, что она закончилась хорошо для меня.
— Поэтому мне нужен был байкер, — пролепетала я.
— Что-что? — спросил Кинг.
— Ничего, — поспешила ответить я, не понимая, как могла произнести это вслух.
— Нет, ты сказала что-то о том, что тебе нужен был байкер. Что, бл*дь, это вообще значит?
— Для защиты! — прошипела я. — Ты понятия не имеешь, что представляет собой жизнь на улице. Такие, как Эд, поджидают тебя на каждом углу, ждут, пока ты уснешь, или потеряешь бдительность, или забредешь не в ту аллею. Я не была в восторге от этой идеи, но мне больше ничего не оставалось. Никки сказала, что на твоей вечеринке будут байкеры. И если я понравлюсь хоть кому-нибудь, он защитит меня.
— Ты пришла на вечеринку, чтобы тебя, как шлюху, снял байкер?
Его голос был полон злости и разочарования, и по какой-то непонятной причине я на самом деле ненавидела тот факт, что разочаровываю его. Точно так же я ненавидела и тот факт, что разочаровываю сама себя.
Или ее.
— Да, — честно ответила я. — Хотя бы ненадолго. Но я поняла, насколько глупой была эта идея. Я больше не хочу этого.
Я не понимала, насколько смущенно и застенчиво звучат мои слова, пока не произнесла их вслух.
— По крайней мере, в этом теперь есть смысл. Давай наклонись назад, — скомандовал Кинг.
Я задрала подбородок, а Кинг придержал меня за затылок. Он взял чашку с полочки и, набрав в нее воды, медленно вылил на мои волосы.
