Настало именно то время обратиться к этим друзьям за некоторыми услугами, потому что было нечто более важное, о чем мне нужно было позаботиться, чем мое собственное эгоистичное дерьмо.
Позаботиться о том, кто был действительно важен.
Сон может и подождать. Настало время спуститься вниз и хорошо провести время с байкерами. Я годами не вел с ними дела в любой сфере, хоть их вице-президент, Медведь, был мне словно брат. Он уже давно мечтал о том, чтобы я присоединился к его МК (прим. пер.: мотоклуб), но я отвечал отказом. Я был преступником, любившим мутить свои дела в одиночку без сторонней помощи. Но сейчас мне нужны связи, которые могут предоставить байкеры, как и вмешательство грязных политиков, чьи решения и мнения зависят от цены.
Прежде я никогда не заботился о деньгах. Они были чем-то одноразовым в моей жизни, чем-то, что я привык вкладывать в свой стиль жизни, в котором мне на все насрать. Но сейчас?
Взяток политикам придется дать немало, поэтому мне понадобится много налички и очень, бл*дь, скоро.
Или я больше никогда не увижу Макс.
ГЛАВА 2.
Доу
Никки была моей единственной верной подругой во всем мире.
И вроде бы я чертовски сильно ненавидела ее.
На самом деле Никки была проституткой, которая нашла меня спящей под скамейкой. В предыдущие ночи мне не удавалось укрыться от проливного дождя, и я пыталась уснуть там, при этом постоянно дрожа. Я уже несколько недель жила на улице и ни разу нормально не поела с тех пор, как сбежала из «лагеря отчаянных неженок». Так я называла приют, в котором меня оставили гнить. Я просто была уверена, что Никки хотела меня ограбить (или думала, что я уже была трупом), когда она подошла ближе и заметила, что я все еще дышала.
Честно говоря, для меня было удивительно, что она начала беспокоиться обо мне после того, как поняла, что я живее всех живых.
Ну, может, не совсем жива, но самое главное, что не мертва.
Через листочек, свернутый в трубочку, Никки вдохнула последнюю «дорожку» с желтой раковины, которая в ближайшие дни могла отвалиться от стены. На полу валялась туалетная бумага, а все унитазы были переполнены коричневой жижей. Сильнейший запах хлорки раздражал мой нос, будто кто-то пропитал помещение химикатами, предназначенными для устранения запаха, но никак не уборки.
Никки вздернула подбородок вверх к покрытым плесенью плиткам и зажала ноздри пальцами. Над нами гудела одинокая флуоресцентная лампочка, бросавшая тусклый зеленый свет внутри уборной заправки.
