Кроме того, тела не были свежими. На мостике смердело разложением. На вид им была по меньшей мере неделя — бледная кожа пошла пятнами, кровь потемнела и запеклась коркой.
— Арбитраторы, сосредоточиться, — бросила Макран на канале. — Я хочу, чтобы это место блокировали и зачистили.
Отделение разделилось на огневые группы и начало обследовать скамьи отключенных когитаторов, стойки оккулусов, командирское возвышение и системы авгуров. Ранник не входила в обычную структуру отделения и оказалась без напарника. Она направилась к единственному место, которое команды арбитраторов не стали осматривать сразу — к основному коммуникационному углублению у подножия командирской платформы.
Она спустилась вниз, обходя блоки аппаратуры и хрустя ботинками по корке на палубе. Ей сразу стало понятно, что что-то не так. На дне углубления лежали разделанные и гниющие останки вокс-персонала мостика. Однако сами системы вокса продолжали жужжать. Мигали лампочки активации, из подвешенных приемных динамиков и гарнитур с микрофонами тихо потрескивали помехи.
Но не это было худшим в яме. Хуже всего было тело, пригвожденное к главному передающему блоку.
Ранник медленно стала приближаться, взяв дробовик наизготовку. В желудке возникло ужасное ощущение тошноты. Что-то шло кошмарно не так.
Тело раскинулось на блоке вокса в позе орла, свесив голову. Его удерживали на месте черные гвозди с лоскутами пергамента, на которые Ранник не хотелось смотреть. По какой-то непостижимой причине из контуров блока выдрали кабели и хирургически вживили их в гортань и грудь трупа, а в рот вбили передающий узел. Тело оставалось наполовину одето в лохмотья формы капитана Флота. Ранник осознала, что, возможно, видит перед собой ван Хойта — того самого офицера, который обращался к ним буквально час назад через вокс Зартака. Она остановилась перед оскверненным трупом, силясь понять, как такое возможно.
Голова ван Хойта рывком вскинулась. Его открытые глаза кровоточили и расширились от боли. Он был еще жив.
Он закричал. Из вокса разнесся искаженный визг, от которого все на мостике дернулись.
Ранник выстрелила. Это было инстинктивное действие, вызванное паникой. Голова ван Хойта исчезла в дымке из крови и костей. Оборванные концы проводов, вставленных в его плоть, выпали наружу.
— Доклад! — заорала Макран. — Что это было, во имя Бога-Императора?
— Контакта нет, — сказала Ранник. Ее поразило, что голос звучит совершенно спокойно. Все тело трясло, но она продолжала целиться из дробовика в подергивающийся безголовый труп ван Хойта. — Повторяю, контакта нет.
