А затем, под звуки бесплотного рычания, рвущейся плоти и криков последних аколитов, исчезли и они.
Из камеры снизу кричал Недзи, сидящий на своей койке и вцепившийся скованными руками в проволочную сетку, которая их разделяла.
— Что происходит, колдун?
— Мне откуда знать? — заорал в ответ Скелл, перекрикивая гул сирен. Его уши начинали болеть так же сильно, как и лоб.
— Да ты всегда знаешь, урод ты мелкий! Говори!
— Иди обскуры дунь, Недзи!
— Они уже должны были прекратить, — простонал Долар с верхней койки, зажимая уши руками.
Скелл открыл было рот, чтобы прокричать ответ, и замер. Слова застыли за зубами от внезапного и неопределенного чувства страха. Он приподнялся на койке, насколько позволяли магнитные наручники. С такой высоты он мог заглянуть в прорезь на двери камеры.
Крошечное помещение, которое он делил с Доларом, располагалось на сорок третьем уровне из пятидесяти. Когда имперские колонисты только закладывали главный рудник, Скважину №1, то бурили себе жилье по бокам ямы. Колоссальный вертикальный туннель, уходивший в недра Зартака, уже давно истощился, но теперь служил проходом снаружи в Нору: сеть из сотен малых рудников, которая расходилась от старой шахты, будто подземная паутина. Жилые соты самой шахты переоборудовали в главную тюрьму Зартака. Ее грубые круглые стены были испещрены десятками тысяч маленьких камер и выступающих над бездной клеток вроде той, что была у Долара со Скеллом. С той толикой обзора, которую позволял люк, Скеллу была видна внешняя сторона камер, расположенных прямо перед ним на противоположном изгибе шахты, на расстоянии более сотни ярдов.
Все еще было темно, а до рассвета оставалось еще много времени. Какое-то время Скелл видел исключительно мерцание багровых аварийных ламп. А затем уловил намек на движение. Он прищурился, силясь сфокусировать зрение.
По дальней стороне шахты порхали тени. Аварийное освещение выхватывало надетую на них металлическую броню, придавая полуночно-темной поверхности оттенок свежей крови. Они не столько лезли, сколько бросались вверх. К их спинам были пристегнуты старинные ранцы странного вида, которые позволяли им толчками двигаться вдоль грубых стен тюремной ямы. Скелл насчитал семерых — тени в тени. Помимо тусклого блеска их брони, на свету мерцала и вспыхивала голая сталь.
За свою короткую жизнь Скелл повидал множество убийц. Он знал, что прямо сейчас видит, как семеро из них, словно земляные тени сливного зумпфа из самых мрачных легенд Феллорейна, поднимаются будто из черного сердца самого Зартака к звездному небу за краем ямы. К основанию генератора пустотного щита, установленного на противоположной стороне скважины.
