– Простите. – Обращаясь к посмотревшему на нее светловолосому парню, мягко улыбнулась гостья. – Не могли бы вы выйти за эту стеклянную дверь? Мы с подругой хотели бы немного побеседовать наедине. Да, и распорядитесь, чтобы нам подали два холодных свежевыжатых апельсиновых сока.
Молча кивнув, Луи быстро вышел за пределы летней террасы.
Проследив за уходом охранника, Ирис вновь вернулась к теме их разговора.
– Знаешь, у меня есть один знакомый доктор…
Резко подняв голову, Микелина в упор посмотрела на свою собеседницу.
– Нет, Ирис. Хватит с меня врачей. Я несколько лет потратила, чтобы только доказать отцу, что я не какая-то там душевнобольная. Это мое личное дело, с которым я справлюсь сама. Всегда справлялась. Справлюсь и на этот раз.
Почувствовав на себе напряженный взгляд, Ирис согласно кивнула. В такие моменты спорить с Микелиной было абсолютно бессмысленно.
– Хорошо. – Поспешно уступив, улыбнулась подруга. – Если ты так хочешь, давай сменим тему. Например, мне все ещё интересно, почему ты находишься здесь. Это, должно быть, очень занимательная история.
Расслабленно опустив плечи, Микелина тихо хмыкнула, безмолвно посмотрев на вошедшего на террасу Захария с небольшим круглым подносом, на котором стояли два высоких бокала с заказанным напитком. Дождавшись пока они вновь останутся наедине, она протяжно вздохнула и откровенно поделилась столь невероятной историей со своей лучшей подругой, опустив лишь интимные подробности постельных сцен между ней и Рикардо.
Внимательно выслушав весь рассказ, Ирис гневно поджала губы.
– Лети – маленькая, похотливая сучка. – Со злостью сказала она. – Будь я на твоем месте, устроила бы ей такую взбучку.
– Зачем? – Равнодушно пожала плечами Мике. – Это был выбор ее и Марко. Его никто не принуждал.
– Ещё один самоуверенный папочкин ублюдок. – В том же духе продолжила подруга. – Признаюсь, я была о нем лучшего мнения.
Вздохнув, она сделала небольшой глоток из высокого стакана, потрясенно качая головой.
– Теперь понятно, почему к тебе вернулись кошмары. Гнусная измена Марко на пару с бесцеремонным обращением Моретти кого угодно выведут из себя.
Микелина удрученно покачала головой.
– Нет, Ирис. Ты не понимаешь. Когда Рикардо прикасается к моей коже, трогает меня или даже грубо ласкает – я живу. Я никогда не испытывала подобного с Марко или кем-то ещё. В это трудно поверить, но с Моретти я такая целостная, живая, что забываю обо всем на свете. О своем отце, который ненавидит человека с которым я сплю. И о свей матери… на которую изо дня в день становлюсь похожа.
