В предрассветный час отведенная ей просторная комната наполнилась крадущимися по полу тенями, отчего дрожащей девушке на мгновение стало неуютно и невыносимо одиноко посреди огромной двуспальной кровати. Посмотрев в сторону большого кожаного кресла, Микелина печально усмехнулась.
Смокинга не было.
А это значит, что посреди ночи Моретти все же приходил к ней, но так и не остался.
Вновь почувствовав себя никому не нужной, несчастная девушка безвольно упала обратно на матрас, крепко зарываясь лицом в подушку…
Пролежав в постели до самого восхода солнца, Микелина неохотно приподнялась на локтях, с безразличием наблюдая за игрой ярких солнечных зайчиков, оповещающих все вокруг о начале нового дня. Безмолвно набросив на плечи свой короткий халатик, она крепко завязала широкий пояс на талии и, подойдя к стеклянной двери, провернула вставленный в замочную скважину ключ. Выйдя на балконный карниз, девушка сделала шаг к широким каменным перилам, отрешенно смотря на растирающееся перед ней лазурно-зеленое море с мириадами золотых бликов на его гладкой поверхности. Ещё с раннего детства она всегда любила смотреть на столь живописный пейзаж, восторженно восхищаясь его очаровательной красотой.
Но только не в такие дни, как этот.
В моменты своей глубокой эмоциональной апатии, вызванной периодическими ночными кошмарами, она ненавидела Тирренское море. Ненавидела за то, что оно не забрало ее. Оставило жить на этом свете со своим горем, волоча приписанный ей неподъемный крест изо дня в день. Ненавидела оттого, что где-то там ей было бы хорошо и спокойно, а здесь же ее опустевшую душу угнетала лишь лютая боль.
Вздохнув полной грудью, Микелина попыталась избавиться от заполнивших ее голову мыслей, прекрасно осознавая, что их зловещий шепот диктуют лишь отголоски приснившегося кошмара.
Она все ещё здесь. Она жива. И нравится это кому-то или нет, но этому миру придется смириться с капризными выходками, стервозным характером и прочими недостатками Микелины Горнели. Так было и так будет всегда.
Посмотрев в сторону длинного балконного коридора, Мике подошла к следующему широкому окну. Зная, что это спальня Рикардо, она прислонилась лбом к холодной поверхности стекла, стараясь уловить силуэт, по всей видимости, ещё спящего хозяина. Но, увы, плотные занавески скрывали от любопытного взгляда убранство соседней комнаты.
Отклонившись от окна, Микелина тихо вздохнула, безмолвно продолжая свой путь. Босяком ступая по прохладному камню, она прошла мимо ещё нескольких таких же широких окон, пока не оказалась на округлой балконной террасе. Здесь было так хорошо и уютно, что молодая девушка не удержалась, проведя ладонью вдоль одного из плетеных кресел, стоящих вокруг белого круглого стола. Заметив декоративные пальмовые растения, растущие в больших горшках у каждой из уходящих к потолку мраморных колонн, Микелина вновь подошла к широким перилам. На этом месте путь ее балконного коридорчика раздваивался. Один уходил к двум низким куполообразным зданиям со стеклянными крышами. Другой же спускался по вырезанным прямо в скале ступеням, выходящим на небольшую деревянную пристань. Решив все же спуститься к морю, Мике выбрала второй вариант.
