– Хорошо, когда завтра заезжать?
– В десять.
В пять минут одиннадцатого утра я сидел в машине и ждал Нику. Она вышла в летнем персиковом платье и тонкой светлой куртке. Я прям, залюбовался ею, пока она не открыла дверь и не прокричала «мы опаздываем» мне на ухо. Мы подъехали к Арт-центру, где и проходила выставка Динары. Зайдя в зал, мы увидели множество картин: натюрмортов, портретов, абстракций, каких-то не понятных. Картин Динары было всего три – на каждой было изображено море – тихое, спокойное, лазурного цвета, в летнюю, солнечную погоду – на одной. На другой – шторм, корабль, плывший по огромным волнам. И третья картина – зимний пляж, вместо песка – снег. И глыбы изо льда на пирсах. Красиво! Я стал и словно завороженный смотрел на эти морские пейзажи.
– Нравиться? – произнесла, тихо подошедшая сзади, Динара.
– Да, не вериться, что такую красоту может сотворить такой человек, как ты.
– Ты считаешь, что я настолько плоха?
– А, как, по-твоему, можно еще объяснить твое поведение с людьми. И я не говорю за себя. Я видел, как ты сморишь на всех, кого считаешь ниже себя по достоинству.
– Ну, тебе виднее. Со стороны-то оно всегда лучше видно. Ты же меня зашибись, сколько знаешь, целый час, в общей сложности.
– Взаимно, ты меня столько же.
– Небось, ко всей нашей компании так же относишься?
– Не ко всем. Леся и Кира довольно милые и общительные девушки.
– Значит, Нику ненавидишь?
– Динара, что ты от меня хочешь? Я не выбирал вашу компанию, и к Веронике я отношусь как к работе, не более того.
– Ладно, мы еще поговорим, на тему компании, особенно моей. Вероника, я тут. – Дина подошла к Нике, которая рассматривал другие картины. Интересно, что она имела в виду. Ох и не нравиться она мне, во всех смыслах. И как девушка, тем более, нет, она конечно красивая, но я таких не люблю. Характер отстой!
Спустя минут пятнадцать Ника подошла ко мне и сказала, что я свободен на сегодня. Ее отвезет Динара. И что бы я не получил от ее папы она сообщит когда будет дома. Вот и хорошо, теперь можно заняться своими делами.
***
– Милый, тебе звонили, уже раз пять.
Я вышел из душа, и в недоумении уставился на Полину. Звонили,… кто мне может… Черт, черт, твою мать! Я уволен, точно уволен! Я схватил телефон:
– Да, Вероника, я уже еду, пробка. Я знаю, что экзамен, не опоздаешь, еду! – Хорошо, что Поля не взяла трубку.
– Кто такая Вероника? – спросила Поля, все еще лежа в кровати.
