Наконец! Я мысленно улыбнулась, добившись своего.
– Ну, и ладно, пошли, сядем где-то. Кофе, что ли выпьем.
Сев на мягкие диваны в кафе, мы расслабились. Заказали кофе и по кусочку торта, на который Киру пришлось уговаривать минут пять. Она сидела на очередной белковой диете.
– А белковая диета, это ты типа белочек ешь, что ли? Интересно, а на мой день рождение тебе отдельное меню подавать? Из огурцов и салата, или чем ты там питаешься?!
– Не издевайся! К десятому апреля у меня заканчивается эта диета так, что смогу есть все, что захочу. Наемся от пуза!
– О, да. От пуза это типа вместо двух огурцов целых три и помидорку? – уже откровенно прикалывалась я.
– Ника прекрати! Вот чего ты такая стерва?
– Да шучу я, чего сразу стерва? Динара, между прочим, по хлеще меня будет, но почему-то только в свой адрес слышу такие слова! – чуть обиженно проговорила я.
– Потому, что Динара просто прямолинейна и говорит то, что думает. А ты ляпаешь всякую чушь… Ладно, извини, мне пора, мама просила быть пораньше дома. Тебя подвезти или шоферу позвонишь?
– Позвоню, маме привет.
Быстро допив кофе, Кира поцеловала меня в щеку и убежала. Хм… Она обиделась… За то дня два не будет меня доставать…
***
Утро очередного понедельника разбудило меня сильным солнцем, которое пробивалось даже сквозь закрытые плотные шторы. Встав с постели, я открыла окно и почувствовала, что в город пришла настоящая весна. Птички пели, солнышко светило, мило то как! Я подставила лицо под теплые лучи. Но стоять в пижаме все же было холодно. Закрыв окно, я оделась в светло-голубую рубашку, тонкий серый джемпер и зауженные брюки, и зашла на кухню. Катерина, наш повар и человек, которого я знаю с лет десяти, готовила завтрак. Катя – женщина лет пятидесяти жила у нас с того времени, как мы переехали в Краснодар. Ее порекомендовала нам в качестве домработницы папина сестра. Катя жила у черта на куличках – в какой-то деревни. Одна. Ее дети уехали заграницу, оставив мать одну. Она устроилась в офисы, мыла полы. В одном из них, ее встретила моя тётушка, и взяла к себе домой. Позже она милостиво уступила ее отцу, сказав приходить Катерине к нам и раз в неделю готовить и убирать квартиру. Папа не привык, что к человеку относятся, словно к вещи и, поговорив с Катей, пообещав ей, что он будет платить хорошую зарплату, и она сможет жить у нас, уговорил уйти от его сестры насовсем. Катерина была только рада. Она хорошо относилась к нам. Они с мамой любили готовить вместе. Катя считала нас семьей, да и мы ее тоже.
