Ника тихо проговаривала все это, и я не знал, верить ей или нет. Андрей Георгиевич, при нашей первой встречи, был очень расстроен потерей жены. Он даже толком говорить не мог о ней. Он лишь сказал, что она долго болела, лечилась за границей, но ее не смогли спасти. И тут она звонит Ники, похоже на бред сумасшедшего.
– Послушай, давай я попытаюсь узнать, кто и откуда тебе звонил в ближайшие дни. Ты пока ничего не говори отцу. Может это чья-то злая шутка. Сперва мы восстановим твой номер. – Стал успокаивать Нику.
– Матвей, это была не шутка! Да, что я тебе рассказываю, ты все равно ничего не поймешь. Ты не терял близких людей! – прокричала Ника, отсаживаясь от меня.
– Кажется, ты плохо слушала меня, когда я говорил о себе. Моя мать умерла, когда мне было 19 лет. Она была моей приёмной мамой, она сказала мне об этом лет в одиннадцать, но я всю свою жизнь не знал лучшей матери, чем она. И поверь мне, иногда мне сниться, что она жива, я просыпаюсь и думаю, что это я виноват в ее смерти. Я не должен был оставлять ее одну, уходить в армию, (она этого ужасно не хотела) тогда она бы не попала в эту чертову аварию! Я год искал виновного – просматривал отчеты полицейских, съемки с камеры, которая сняла аварию (не спрашивай, как я все это доставал) но так и не нашел ничего. Потому, что красный свет, на который поехала мама, не увидев его, или просто задумалась о чем-то, не виноват! И его не посадишь! Поверь, я знаю, это обидно, больно и страшно, от того, что не смог и не можешь ничего исправить!.. – Видимо, я довольно громко все это говорил, потому, что Вероника смотрела на меня диким взглядом, в котором читался страх и жалость. Я выдохнул, и спросил можно ли закурить. Она кивнула. Я попытался достать сигареты, но понял, что мои руки крепко сжаты в кулак. Заставив себя успокоиться, я вытащил пачку, закурил.
– Прости, я не знала,… а ты никогда не хотел найти свою настоящую маму? Понимаю, что она не заменит тебе твою, но все-таки ты бы спросил ее, почему она тебя оставила. Я бы нашла… – тихо проговорила Ника.
– Я ищу, но пока не могу найти, может, ее нет в живых. – Ответил я.
***
Стены зала, волшебным образом превращались в комнату, где я жил пятнадцать лет назад. Воображение услужливо показала мне мою – точнее одну единственную комнату в обоях в цветочек. В комнате, кроме моей кровати, письменного стола, маминого дивана, шкафа и маленького телевизора – ничего не помещалось. Я только пришел с улицы, весь в земле, с разбитым коленом, (мы с ребятами решили покататься на стройке на велосипеде, куда нам, естественно было запрещено ходить) и попытался незаметно прошмыгнуть в ванную. Что бы мама ни ругала. Но она увидела и позвала на маленькую кухню, куда еле помещался стол, два табурета, умывальник, плита и один шкаф для посуды.
