У Брайтвизера тоже была кунсткамера. В его собрании под кроватью были картины Питера Брейгеля-младшего, Виллема ван Алста, Йозефа ван Бредаля, Давида Тенирса, Франсуа Буше и Корнеля де Лиона. Свою первую большую кражу Брайтвизер совершил в марте 1995 года. В Шато де Груер, расположенном в швейцарском кантоне Фрибург, он снял со стены один из портретов, сунул под куртку и направился к выходу. В следующий раз он свернул гобелен трубочкой и выбросил из окна. Переступив границу закона, Брайтвизер распахнул ту дверь в мир обладания искусством, что захлопнулась с уходом из семьи его отца-коллекционера. В поисках объекта вожделения он посещал галереи, бродил по музеям, фланировал на ярмарках антиквариата. Особенное пристрастие он испытывал к фламандской и нидерландской живописи. Пробудить в нем жажду обладания мог колорит картины или выразительность изображенной фигуры. На такой случай он носил с собой перочинный нож. Пока его подружка отвлекала музейных служителей, он вырезал полотна из рам и взламывал витрины. Каждая кража происходила бесшумно и безукоризненно, словно в кино. Первого октября 1995 года, в свой двадцать четвертый день рождения, он отправился в Баден-Баден, куда Sotheby’s созвал на вернисаж 3 тысячи гостей. Там он сдал экзамен на звание мастера. Никем не замеченный, он украл портрет Сибиллы Клевской работы Лукаса Кранаха. И тем вошел в первую лигу музейных воров[74].
Разбойничьи набеги, между 1994 и 2001 годами совершаемые по всей Европе официантом из Эльзаса, не остались незамеченными в музейном сообществе. Специалисты из Art Loss Register, международного банка данных по розыску украденных произведений искусства, сотрудничающего с ФБР, Федеральным ведомством уголовной полиции Германии и Интерполом, подозревали, что за этим стоит некая банда. Интерпол тоже действовал вслепую, так как ни одна работа не всплыла на черном рынке. Вот единственная причина того, что Брайтвизер так долго оставался не пойманным: он воровал исключительно для себя. После досрочного освобождения Брайтвизера расспрашивал о мотивах французский писатель Пьер Ассулин[75]. Похититель рассматривал себя как collectionneur compulsif, вынужденного коллекционера. Он признался, что обратного пути не стало, когда он осознал свою наркотическую зависимость от искусства. «Я люблю искусство и посвящу ему всю мою жизнь», – написал он на клейкой ленте, прилепленной к одной из картин. Швейцарские музеи отреагировали прагматично и вывесили на своем сайте предуп реждение: «Берегись! Вор снова на воле!».
