– Давай-ка немного пройдемся». – Капитан Огилви, сохраняя нейтрально-довольное выражение лица, устремился к просторной веранде, превращаемой в холодное время года в зимний сад. Увлекая за собой племянника, он раздвинул стеклянные двери и, зайдя внутрь, как бы невзначай сдвинул их, удовлетворенно потер руки.
К Рождеству дом был вытоплен, в камине потрескивали хорошо просушенные дрова и гостиная наполнилась непривычным теплом, поэтому прохлада оранжереи приятно бодрила. В просторной, нарочито затемненной стеклянной пристройке матовые шары-светильники, подвешенные к высоченному потолку или утопленные в темно-зеленых кустах мощных папоротников, мягко освещали ухоженные дорогие растения, выхватывая из полумрака то опустившуюся пальмовую ветвь, похожую на огромное-опахало, то кудрявые золотистые головки многочисленных хризантем, то горделивые матовые орхидеи.
Капитан Огилви с наслаждением вдохнул влажный воздух, пропитанный запахом недавно политой земли и легким ароматом белой атласной гардении. «Нет, надо все-таки отдать Камилле должное – интерьеры ее дома украсили бы любые страницы журнала «Дом и сад» и честно выиграли бы любой конкурс читательских симпатий!»
– Не повезло нашей дорогой Камилле – не в викторианскую эпоху родилась. Где бледнеющие от зависти соседи-аристократы, уязвленные до глубины души отсутствием таких орхидей в своей оранжерее? Кто, скрепя сердце, признает, что ее пальмы достойны королевских резиденций? Каких аристократов впечатлит таким великолепием моя амбициозная матушка, когда гости, сидящие за столом, где блистает хрусталь Баккара и фамильное серебро, ведут нескончаемые мещанские разговоры о том, как снизить налог на воду, сократив диаметр водопроводной трубы?
– О времена, о нравы! – словно угадав дядюшкины мысли, с сарказмом заметил Джеймс и недовольно поморщившись, отодвинулся от уколовшего его лимонного дерева, легким щелчком согнал невесть как оказавшегося на рукаве паучка, и вовремя удержался, чтобы не предложить капитану сесть: простеганные подушки на сидениях, удобный диван на кованом каркасе, низкие столики – умиротворяющий интерьер зимнего сада располагал к неторопливой обстоятельной беседе, которая совершенно не входила в планы Джеймса. В отличие от дядюшки Рода, который был явно настроен на выяснение отношений. Откровенничать о личном – с какой такой радости?
Хорошенько выпить, поесть, подурачиться – вот зачем он согласился сюда приехать, отдавая дань рождественской традиции провести сочельник в кругу семьи. Правда, уговаривая Ольгу составить ему компанию, он именно на традицию и напирал, как бы невзначай упомянув о том, как расстроится Камилла, если за праздничным ужином не будет ее единственного сына. Упоминание о материнских чувствах должно было подействовать на такую преданную дочь, как Ольга. И ведь сработало!
