Джеймс недоуменно вскинулся. – Что так? Неужели нездорова? Что-то мне твое настроение не нравится. Неужели приступ традиционной ностальгии после всех воспоминаний? – Он был недоволен и не собирался это скрывать. Не так он планировал закончить этот вечер, но никого упрашивать он не собирается.
– Уж не околдовал ли мою снежную королеву beau mujik russe? Не перешел ли мне дорогу один из тех, кто «вонюч, могуч и волосат»? – Насмешливо прищурившись, решил еще раз пройтись «по русской теме». Еще раз хохотнул, довольный собственной находчивостью.
– Меня всегда восхищала твоя способность с ходу запоминать прочитанное – со снисходительной улыбкой отозвалась Ольга. «Вот урод! Прочел где-то в сети переводы на английский современных рок-поэтов, кто-то из русских понравился, попросил Ольгу найти оригинал. И выучил. Фиглярство какое-то».
Доехали молча, развлекало неуемно веселившееся радио. Из машины выходить не стал. Наклонившись, поцеловал на прощание как-то зло, стараясь сделать больно. В нос Ольге ударил приторный масляный запах его лосьона для укрепления волос…
* * *
Отчаянно хотелось выбраться к солнцу, к морю, хотя бы на несколько дней. Так манил к себе испанский дом, старая каменная постройка на холме, недалеко от неунывающей красавицы Валенсии. Очень давно, еще до разгара строительного бума шустрый предприимчивый Родриго, коллега и соотечественник Пилар, убедил ее купить этот небольшой, на две спальни дом – цены тогда упали до минимума, автострада Женева-Аликанте была близка к завершению, ребенка на лето хотелось вывезти к морю и Пилар решилась на покупку, оформив льготный кредит, который успела выплатить незадолго до кончины.
Заметим, что о принятом решении она никогда не жалела. Карликовые дикорастущие пальмы среди валунов, заросли царственных агав в овраге через дорогу, в заброшенном саду привольно раскинулось не знавшее забот садовника фиговое дерево. Неказистый снаружи дом надежно укрывал от летней жары, а зимой, растопив камин, обложенный закопченными кирпичами, мать и дочь наслаждались сухим теплом. На узкую терраску под неоднократно латанной крышей забегали любопытные ящерицы, не упускающие возможности поживиться каким-нибудь провиантом, скрытом в растрескавшихся от времени керамических плитках пола. Пилар с дочерью приезжала туда при любой возможности – солнце, море, приветливые, неунывающие и так любящие посплетничать жители городка, с которыми подружилась даже замкнутая Пилар. А главное – нескончаемый пляж с чистым и мелким песком, ласковое бирюзовое море, беззаботная радость бытия, в которую можно было погрузиться, как в сладкий и тягучий послеобеденный сон.
