* * *
– Даже и не думай, даже и не заикайся о такой глупости! – взволнованный Катин голос буквально рвался из наушников. – Что значит «переночую в гостинице»? Да знаю я, что компания обеспечивает и гостиницу, и питание, пусть те люди пользуются, у кого здесь нет ни родных, ни друзей. Это не твой случай. Немедленно бери такси и приезжай к нам. Позвони, когда подъезжать будешь – я тебя у подъезда встречу. Возражений Катя не слушала, переубедить ее было невозможно – да честно говоря, Ольга и не пыталась. Разве она не поступила бы также, окажись на ее месте Катя?
Московская подруга жила на другом конце города, путь к ее дому был почти таким же долгим, как перелет из Женевы. Разница во времени составляла всего два часа, но Ольга, измотанная бесконечными переживаниями, потеряла счет времени. Подтягивая к себе чемодан, она уже не спеша пробиралась к выходу и ей казалось, что она вступила на какой-то идущий то вверх, то вниз бесконечный эскалатор, который иногда останавливается и ей приходится перетаскивать свой непонятно почему постоянно набирающий вес чемодан. Наконец она очутилась на улице.
Ударивший в лицо холодный, набухший от влаги воздух заставил взбодриться, людской поток сразу втянул в темп жизни мегаполиса. Долго ждать не пришлось, подъезжающие такси быстро сменяли друг друга. В салоне такси было тепло, даже жарко для Ольги, привыкшей к по-европейски экономному обогреву помещений. С трудом удавалось собраться с мыслями, хотя водитель такси был неразговорчив, на зеркальце не раскачивалась едкая химическая отдушка, да и мигрень притихла, затаившись на дальних подступах. Она расстегнула пальто, стянула вязаные перчатки, достала баллончик с минеральной водой, смочила лицо и шею. Немного полегчало.
Нависший над городом туман не смог замедлить бешеный ритм столичной жизни, задаваемый гигантскими анакондами автострад. Огромное, распластавшееся на сотни километров, мерцающее пространство подрагивало, словно выброшенная на берег медуза. Выхваченные светом прожекторов сталагмиты высоток, сверкающие скалы причудливых небоскребов не давали рано наступившей промозглой темноте поглотить город, ее разъедали миллиарды цветных огней – освещение улиц, световые сетки на деревьях, гирлянды очертаний зданий и подсвеченные рекламные щиты, блеск витрин невольно порождали мысль о безграничности городского бюджета. Трассирующими линиями пронзали эту темноту фары тысяч и тысяч автомобилей, водители которых – кто по необходимости, кто наперекор предупреждениям и здравому смыслу, – бросали вызов предупреждениям о крайне неблагоприятных для поездок метеоусловиях.
