Дымящиеся кости зашевелились. Павшие воины встали и двинулись к Темному Дворцу.
Марго и Беатриса закричали от возмущения. Некроманты поднимали погибших и направляли их сражаться против бывших соратников-однополчан.
Когда пали первые ворота и штурмующие разбрелись по лабиринту, Дэвил очнулся.
– Надо уходить, стражники задержат их в лабиринте не больше двадцати минут.
Схватив впавших в ступор шокированных женщин, маги вытащили их в потайной ход и закрыли за собой дверь заклинанием.
Битва была проиграна.
Темный Дворец пылал в огне.
***
Темная империя. Наше время.
Лавель лежал в своей могильной нише и ждал. Пока девушка вылезла из ванной, пока оделась и укуталась в теплые одеяла, пока залезла на постель, в которой спала. К удивлению бывшего ректора, это была огромная куча соломы, устланная меховыми шкурами. Впрочем, он оценил удобство и тепло этой вырытой норы в сухой приятно пахнущей траве.
Ему пришлось выждать время, пока девушка возилась в своем гнезде.
У него есть миссия. Он должен и обязан всегда быть с ней, защищать ее, помогать. Приняв это решение в тот далекий летний день в поместье Шайен, он не может отступить назад. Они с Айрис связаны. Связаны навечно. И решение за девушку принял именно он, ему и отвечать по всем статьям, мучиться, тосковать, изводить себя. Ее же не должно коснуться ни одно зло.
Маг нетерпеливо поерзал, в ответ из дальнего угла раздалось ответное шуршание.
«Она тоже не спит», – Лавель замер.
В этом неслышном противостоянии Айрис, как всегда шутя, выиграла, ректор заснул первым. Дремота, вызванная абсолютной тишиной склепа, отправила Равена в долгожданную страну грез, где он мог быть со своей любимой столько, сколько ему хотелось. Обнимать ее, защищать, перебирать рукой ее золотистые волосы, и она помнила его.
Быстрая тень скользнула к нише. Голое колено осторожно оперлось на соломенный тюфяк, убедившись, что маг спит, девушка залезла и присела рядом.
Ночью она могла сделать то, что было запрещено днем, – смотреть на него столько, сколько душе угодно.
Теребя в руке рыжеватый кончик косы, она несмело приблизилась к тихо посапывающему незнакомцу.
Айрис пыталась унять голос совести. Постепенно ведьма уговорила себя, что это будет только один раз, он не проснется, а значит, не узнает ничего.
Сложив руку лодочкой, ведьма осторожно закрыла глаза мужчине и потянулась к его губам. Зачем она так сделала, Айрис и сама не знала. Это движение было навеяно смутным воспоминанием, когда она попыталась вспомнить его полностью, у нее сильно разболелась голова.
