После этой дерзкой выходки я хотел его уволить, но подумал, что нельзя разбрасываться своими опытными служащими: так недолго и разориться. Поэтому я просто вывел его в подсобное помещение и сказал:
– Если ты думаешь, что я уволю тебя, то ты ошибаешься.
На что он нагло ответил:
– Я не понимаю. О чем вы говорите, мистер Голденблюм?
– Ты обозвал меня шизофреником.
– Я? Да как я могу себе такое позволить? Кто вам это сказал?
Я ответил ему ударом кулака в челюсть. Уайт упал и уставился на меня якобы непонимающим взглядом. Я сказал ему:
– Мы в расчете, Дик (уменьшительное от имени Ричард). Увольнять я тебя не буду: ты отличный работник».
Пирхи облизнула пересохшие губы. Очень хотелось пить. Ее трясло как от сильного мороза. Дрожавшими холодными руками она перелистнула много страниц, пытаясь найти последние записи, в которых могло упоминаться ее имя. Наконец, она нашла:
«Никогда не отпущу от себя свою Пирхи. Никогда не позволю себе обидеть ее. С ее появлением моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Я даю себе слово, что никогда не попытаюсь, даже на секунду, представить ее мертвой. Роль моделей для фотографий смерти сыграют другие женщины, которые рождены для того, чтобы прославлять Искусство. Надеюсь, Пирхи, что ты не предашь меня, как и я обещаю никогда не предавать тебя, мой прекрасный цветок. Я уверен, что моя мать одобрила бы мой выбор».
Когда Пирхи прочитала последнее слово, раздался такой взрыв грома, и так ярко вспыхнула молния, что она громко вскрикнула от испуга и увидела в дверях кабинета Даниила. Пирхи встала с кресла и с ужасом остановила на нем свой неподвижный взгляд. Он процитировал отрывок из «Графа Монте-Кристо»:
– Никто не слышал ни стука кареты, ни шагов в прихожей; даже дверь отворилась бесшумно. На пороге появился граф.
Пирхи попятилась за кресло, ее спина уперлась в книги.
– Или нет, – продолжал Даниил, улыбаясь, – Вот так:
– Граф Дракула появляется только ночью.
Даниил рассмеялся. Пирхи еще больше задрожала и осела на пол. Он бросился к ней, поднял ее дрожавшую и обнял.
– Я рад, Пирхи, что ты ознакомилась с моим внутренним миром. Теперь мы с тобой стали близки, как никогда. Ты дрожишь. Тебе не надо меня бояться, я тебе не враг. Сейчас я дам тебе успокоительного, нельзя так дрожать, может быть нанесен непоправимый вред здоровью.
– Ты дашь мне синильной кислоты, – в панике забилась Пирхи в его руках.
Даниил рассмеялся:
– Отличная шутка, миссис Голденблюм. Должен вас разочаровать: сегодня в меню только соляная кислота.
