— Эй! Давай живее там с девкой, не один тут! На третий круг пускать пора!
В этот момент хлопнула входная дверь. Оливер понял: Мэтт дает ему шанс быстро покончить с главным, судя по приказному тону, в этой группе. На размышления времени не было. Он бросился на солдата, стоявшего сейчас к нему боком и одним мощным, размашистым ударом всадил лезвие бладау ему в шею, почти отрубив голову. Боевой режим брони давал о себе знать. Оставшиеся четверо все еще смотрели в сторону коридора, за которым была входная дверь, и только один из бойцов обратил внимание на хрип, издаваемый их командиром. Медлить было нельзя. Оливер выпустил по одной пуле в грудь тех двоих, что держали карабины при себе, а с оставшимися расправились выскочившие изза угла Джо и Мэтт. Сопротивляться мужчинам в армейских костюмах, переведенных в боевой режим, было невозможно. Оливер подошел к лежащему на спине и еще дергающемуся в предсмертных конвульсиях командиру и, уперев ногу тому в грудь, выдернул застрявший в позвоночном столбе солдата серповидный клинок.
— Еще один наверху, — сказал Оливер и начал подниматься на второй этаж.
Солдат выскочил на него изза угла с ножом в руках, не ожидая встретить противника в армейской броне. Лезвие бесполезно полоснуло по груди Оливера и соскочило в сторону. В ответ Стальной Генерал нанес противнику мощный удар в челюсть, который повалил солдата на землю, и, когда тот встал на четвереньки, пытаясь подняться на ноги, Стальной Генерал одним ударом бладау отделил голову противника от тела.
Посмотрев секунду на дело своих рук, Оливер пошел осматривать комнату в поисках женщины: ей стоило помочь, к тому же она может рассказать чтонибудь полезное. Обнаружил «солдатскую игрушку» Оливер в дальней от лестницы глухой комнате без окон, откуда хуже всего были слышны крики жертвы. Женщина сидела в углу и держалась за окровавленную ногу. «Подстрелили, когда убежать пыталась», — подумал Оливер.
— Тише, тише, — Оливер поднял руки с пистолетом и клинком вверх, стараясь показать женщине, что ей ничего больше не угрожает. — Я из сопротивления, солдаты мертвы.
Войдя в комнату, он смог лучше разглядеть изнасилованную. Длинные, грязные, спутанные рыжеватые волосы, несколько кровоподтеков и ссадин на лице, замотанная какимито лохмотьями рана. Худощавая, на вид лет тридцать — тридцать пять, но Оливер не был в этом уверен, так как очень плохо определял возраст людей на глаз, о росте судить было невозможно.
