День 204
Кажется, мы на грани прорыва! Показатели номера пятого растут как на дрожжах, но сам подопытный также впал в прострацию. Думаю, это побочный эффект наркотиков вкупе с препаратами.
Сегодня приходил лейтенант и поделился со мной опасениями. Некоторые из бойцов проявляют беспокойство, что для них не свойственно. В последние дни двоих мучают кошмары. Просил связаться с вышестоящим руководством в министерстве и выбить сменщиков. Слабаки.
День 209
Вторая волна особыми результатами не радует, хотя в министерстве неплохо угадали: чем более асоциален подопытный, тем более высокие результаты он показывает в ходе испытаний с течением времени. Но бесспорным лидером остается № 5. Мы увеличили дозировки, надо найти его предел.
День 211
Подопытный № 5 окончательно свихнулся. Он мечется по камере и постоянно орет, видимо, побочный эффект от увеличения доз. Пришлось скрутить его и упаковать в смирительную рубашку, но заткнуть не получается. Накачка же успокоительным приведет только к смазыванию результатов. Нужно ждать.
День 219
Опять приходил лейтенант Щукин, говорит, у бойцов, которые дежурят на цоколе, сдают нервы. Многие из отряда мучаются кошмарами, один даже кричал во сне. И кого теперь набирают в спецвойска? Хотя я могу их понять. Иногда мне кажется, что я слышу крики подопытного № 5 в другом крыле института, хоть это невозможно. Персонал тоже нервничает, но в отличие от вояк он понимает, насколько важна наша работа.
День 230
Сегодня ночью подопытный № 5 смог освободить одну руку из смирительной рубашки — ктото плохо затянул ремни после очередного осмотра. Виновного искать смысла уже нет — пятый перегрыз вены на запястье. Кровью была залита вся камера. Очень жаль, это был отличный экземпляр.
День 232
Сегодня подходил к Щукину по поводу его просьбы. Как ни странно, лейтенант заверил меня, что после того, как подопытный № 5 отправился в крематорий и на цоколе все стихло, состояние бойцов нормализовалось. Оно и к лучшему — попытки получить новых охранников могли привлечь нежелательное внимание в министерстве, к чему мы пока не готовы.
Пока же будем продолжать исследования».
Советник Ли опаздывал на заседание. Он бодро шагал по длинным коридорам здания Совета, в котором ему была знакома каждая каморка, и размышлял о том, как повернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу. Волнения нарастали, и Ли понимал, что рано или поздно они выльются на улицы. Он прошел мимо памятника Революции в холле и направился к дверям в Зал Совета.
