Потому что сверху, как бы излучение какое-то исходит вниз, зелено-бурое по цвету.
Конечно, чтоб в сумерках таких смотреть кругом иль вдаль, надо лишь щурить веки.
А что под праведником, на облаке сидящем, то всё уж там ярко и отчётливо светло.
Словно мощным тут прожекторным лучом, освещало днище пекла, как будто с НЛО.
Какие муки здесь терпят души грешников в огненной пустыне, думаю, и так понятно.
Тут у кого крылья есть, а это лишь у душ безгрешных, то преодолеют путь мгновенно.
И только за пустыней спадает жара, начинаются неприступные, громаднейшие горы.
На склонах, которых разросся с колючими иглами, к несчастью, тут дьявольский лес.
Духи стали поднимать облако вверх, чтоб как-то лучшее обхватить здешние обзоры,
Где в буквальном смысле, в деревья обратились черти, а правит этим невидимка бес.
Вот что смогли рассмотреть души путешественников, сидящие на чародее в одночасье.
Здесь, на деревьях разных, растут не ветви и не листья, а холодное кованные оружье:
Это были, страшные стальные копья, крючки, секиры, и конечно, длинные острые мечи.
И почти всякая и любая тут гора доверху, в одеянии таком густом, увы, одна стоит.
А через неё, к примеру, прорублена одна всего только узкая, но гладкая дорога.
Скорее всего, скажем так, в трущобе той, как бы проложенная кровавая просека.
И если грешная душа здесь на дороге пыток, с верой в Бога, как бы к верху лезет,
Деревья – оборотни мученика хлещут, режут, колют, стягивают вниз в пропасть,
Чтобы подольше, по мучительней, была ему бы напасть от бездушной такой сечи.
«Видите, – остановив облако, проговорил гид, – какая душам уготовленная участь:
К сожаленью, с этой дороги пыток мученики ещё больно долго и не скоро выйдут.
Но всё одно, обязательно и, безусловно, её когда-нибудь с достоинством пройдут.
А если сюда в кровавую жуткую просеку, безвинная или безгрешная душа придёт?
Деревья сразу ж изогнутся в обратную сторону, и тут же проход свободным станет,
И обязательно же, к удивлению, ни за что на свете, её не тронет эта сечка никогда!
Вот видите, на что направлена у нас в чистилище, эта страшная ужаснейшая среда.
А потому, – продолжал всё тот же демон, – эта дорога, бесспорно, имеет развилку:
Это один проход, к счастью, для невинных душ; а другой для обычных грешников.
Но все они идут к нам в город, почти до самого судилища, грозного апартамента.
Вообще – то безвинная, безгрешная душа пройдёт сей путь в обход горы опасной.
А вот падшей душе мучиться придётся, и лезть в муках до вершин горных ледников».
