«Чтоб всем увидеть через призму наговора, нужно пережить себя,
И тогда тут же совершённый Новый Мир, откроет врата для тебя».
После такого изречения Сун Дин здесь же попросил американцев
По росту и лицом к трону построятся, без разговоров, как бы в ряд,
И посмотреть на своеобразный случай, где неверующих партийцев
Он оживлять начнёт, но это будет словно, как бы магический обряд.
И вот уже после повиновения, конечно, джентльменов в этом зале
Волшебник стал оживлять тех, кто находился до сих пор в неволе.
И начал с молитвой насаживать на срезанные макушки их вершки,
Он изымал их с подносов нежно, словно, это были хрупкие лепестки.
И делал это всё, конечно же, ловко, чисто и с аккуратной быстротой.
Затем по окончании, с кувшинов разных, облил их особенной водой.
Вот только были на макушках русских широкие, смертельные рубцы,
Но через минуту таковых не стало, пропали вмиг от клинка его следы.
Потом волшебник взял у послушника благого полотенец и гребешок.
И сначала обтёр русским головы насухо с пребольшим уважением,
А потом причесал у каждого аккуратно повергнутый, былой вершок,
И только затем дунул тогда с магическим, волшебным изречением
Каждому в лицо, чтоб у них жизнь с душою на место вновь взошла.
Тут русские вздохнули и мигом все ожили, но у них исказились лица
В злобе все, не обращая внимания ни на кого, бросились до старца:
Мол, так поступать нельзя, что у них смерть совсем рядышком была.
А далее переглянувшись сразу, и будто бы сговорившись тут давно,
Стали требовать на силе реваншизма, на злодеянье страшное одно.
«У всех буржуев, – орали они, – должны быть чёрные жестокие сердца!
Желаем мы взглянуть и убедиться на цвет мотора у этого народца!»
Тогда на это предложение праведник им сказал: «Ну что ж добро».
Но только после этого он как-то осуждающе покачал тут головой.
И было видно, как завздыхал кудесник пред ними довольно тяжело.
Но, что поделаешь ты тут, он в этой ситуации был явно разводной.
Теперь волшебник чудный начал и на американцев чары напускать.
Похлопав лишь в ладоши, как они сразу стали своё тело обнажать:
Разделись сами беспрекословно до последней самой здесь нитки,
И давай вприпрыжку в храме этом, голышами, без стыда плясать,
Что рассмешило коммунистов вмиг от чародейских чар, зло – шутки.
Но через минуту всем танцорам крикнул он: «А ну-ка всем стоять!».
А далее этих завороженных кудесник по линии построил сразу в ряд.
Затем вдохнул им каждому в лицо, ещё какой – то ядовитый наговор;
