Вмешательство министра юстиции.
Господин министр юстиции Схинас, узнав о происходящем, облачился в парадный мундир и отправился в зал суда в сопровождении своих советников, секретарей и отряда жандармов, поскольку опасался, что его обвинят в нерасторопности в деле, касавшемся жизни двух ветеранов войны за независимость. Он лично без каких-либо предварительных обсуждений продиктовал смертный приговор двум обвиняемым и велел судьям его подписать. Полизоидис и Терцетис отказались. Министр настаивал. Полизоидис с негодованием воскликнул: «Подписывайте этот приговор моей кровью, моя рука никогда для этого не сгодится». «Мое тело в Вашем распоряжении, – добавил Терцетис, но Вы не властны над моей совестью.» Мы живем не во времена мучеников, – ответил министр с холодной иронией. Спокойно займите свои места. «никогда, никогда!», – отвечали мужественные магистраты. – Нас могут заподозрить в пособничестве вам». Тогда по приказу министра на них набросились жандармы, и, толкая их прикладами и порвав в клочья одежду, водворили на места, там насильно усадили и встали рядом.
Приговор подписан.
В конце концов смертный приговор был подписан только тремя судьями, а министр юстиции приказал его опубликовать.
Его публикация.
В тот самый миг двери зала открылись. Толпа с нетерпением устремилась туда, желая знать исход этого незабываемого процесса, но была ошеломлена тем, что неприкосновенность правосудия была попрана присутствием сбиров[197]. Вид председателя отнюдь не способствовал ее успокоению. Его лицо выражало крайнюю степень уныния, глаза были наполнены слезами, и он, казалось, нес в своем сердце всю тяжесть всеобщего горя.
Произведенный им эффект.
Наконец грефье[198] громко зачитал приговор. Как только толпа услышала, что Колиопулос и Колокотронис приговорены к смерти, она, не дожидаясь окончания чтения приговора, дружно устремилась вон из зала с протяжным стоном, выражая свое возмущение неодобрительным ропотом.
Смягчение наказания.
Через пять дней король смягчил наказание, заменив смертную казнь 20 годами тюрьмы.
Что касается остальных капитанов, то все они были отпущены на свободу за исключением Генеоса Колокотрониса, оставшегося в тюрьме ожидать решения своей участи*[199].
Таков был исход этого знаменитого процесса, таково было поведение господина министра юстиции. Европа будет судить о нем в зависимости от его заслуг перед ней, но приведенные нами факты неслыханны в анналах юриспруденции.
