Что касается Колеттиса, то он обязан своим назначением французскому резиденту. Последний, узнав о готовящейся министерской реформе, выразил категорический протест. Он назвал ее оскорбительной, напомнив о тех услугах, которые французская партия оказала греческой революции, и настоял на том, чтобы Колеттис вошел в новое министерство. Господа Маурер и Гейде к охотно присоединились к этому пожеланию. Тем не менее, господин резидент счел необходимым возразить, что это была незначительная компенсация, предоставленная французской партии. Колеттис был один против четверых. Следовательно, его голос не мог иметь веса на совещаниях министерства.
Чистка государственного аппарата.
Проведя министерскую реформу, граф д'Армансперг занялся чисткой государственного аппарата, цель которой состояла в том, чтобы назначить на административные должности «чистых» людей, то есть сторонников англичан. Господа Лайонс и Докинс представили господину д'Арманспергу кандидатуры на все должности и он их принял без всякой проверки. Именно таким образом господин Черч получил звание генерал-лейтенанта, господин Гордон[151] – полковника и начальника генерального штаба, господин Мэссон[152], бывший личный секретарь лорда Кохрана[153], – королевского прокурора при навплийском суде. На этом господин д'Армансперг не остановился: он сменил большую часть государственных служащих и чиновников, за исключением разве что нескольких фанариотов, чьи взгляды его устраивали. Только и слышно было о новых увольнениях и сокращениях. Все губернаторы провинций, генеральные сборщики налогов, откупщики, казначеи, таможенники трепетали от страха перед баварским реформатором.
Французская партия.
Французская партия, до того времени державшаяся в тени, начала поднимать голову. При посредничестве австрийского консула Гропиуса[154] господину Схинасу удалось войти в доверие к господину Мауреру и склонить его на сторону французской партии. С другой стороны,
Интриги.
Господин министр-резидент Франции и Колеттис до такой степени ввели в заблуждение господина Абеля, что вынудили его присоединиться к их партии.
Последний, а также господин Маурер приняли под свое особое покровительство французскую партию, желая достойно противостоять честолюбию графа д'Армансперга. Поэтому они дали понять председателю регентства, что его система, согласно которой на государственную службу принимались исключительно сторонники англичан, неприемлема, и убеждали его не быть столь пристрастным.
