«Что тут происходит?», спросил младший полицейский. «Что это за игры в хороших и плохих? Вы слишком насмотрелись американских фильмов».
«Кроме того», сказал его напарник, «вы нарушаете порядок».
«Похоже, только у вас тут кое-что не в порядке». Казалось, Селене было смешно. Затем она добавила: «Простите нас, но мы действительно очень торопимся. Вам придется снять с себя одежду».
Антон и Дэнни переглянулись. Дэнни беззвучно произнес: «Разберись с ними, Джейд».
Джейд превратилась в туманный призрак, малоразличимый даже для расширенного спектра зрения Антона. Он был рад тому, что она была на их стороне. За какую-то секунду она преодолела расстояние в пятнадцать футов, легко увернувшись от пули, когда молодой полицейский открыл по ней огонь.
Казалось, она предвидела это его движение еще до того, как он его сделал. В ту же секунду она вырубила его резким ударом ноги в челюсть. В следующую секунду, она развернулась на пятке и выбила другой ногой пистолет из руки другого копа. Она повернула его сначала лицом к стене переулка, а затем заломила ему руку назад за спину. Все это она сделала словно одним плавным движением.
Коп дернулся и лягнул ее, пытаясь защититься и ускользнуть от нее, но Джейд с легкостью отразила эти его попытки. Затем, словно решив дать ему еще одну последнюю возможность, она его отпустила, с той же грустной улыбкой на лице. Она пожала плечами, показав ему свои открытые ладони, как это сделал чуть ранее Дэнни. Кряхтя, полицейский попытался ее ударить, но она с легкостью увернулась.
«Не желаю причинять вам никаких повреждений», произнесла она медленно, однако сносно по-испански. «Простите, что так вышло с вашим коллегой. Пожалуйста, отдайте нам вашу одежду».
«Вы рехнулись», сказал он.
Другим легким движением руки Джейд сняла фонарик с толстых пальцев его левой руки, бросив его Антону. «Хотелось бы, конечно, чтобы у нас было время всё вам объяснить», сказала она печально. «Если бы вы всё поняли, уверена, вы оказали бы нам содействие».
«Поторопись, Джейд», сказал Роберт. «У нас нет времени торчать тут всю ночь».
«Хорошо». Еще одним легким движением она подняла копа у себя над головой и подержала его так некоторое время на вытянутой руке, пока он изо всех сил трепыхался, сопротивляясь, как выброшенная на берег рыба. Если бы это потребовалось, она могла бы держать его так несколько недель.
«Опустите меня!», сказал полицейский. «Меня не волнует, кто вы такие, вы не имеете права такое вытворять».
