— И часто такие пируэты? — спросил я соседа по несчастью.
— Еще три, — спокойно ответил он.
Я в недоумении повернул к нему голову. Действительно, все видимые мной охранники уже не держались за седушку, а начали потихоньку, вполголоса перекидываться фразами.
— Всего у пилотов есть четыре возможности немного скрасить себе трудовые будни во время полета. — Начал загибать пальцы тогрут, — первая при взлете, вторая при входе в шлюз, третья при выходе из него же и последняя при приземлении, но она как правило самая легкая для нас. Так сейчас можешь расслабиться и минут десять поспать, уверяю второй разворот тебя точно разбудит.
В конце это внезапной лекции тогрут блеснул клыками и дружески постучал меня по плечу, но я не стал расслабляться, теперь можно попробовать узнать хоть немного о том, что здесь происходит.
— Что хоть охраняем? — Лениво поинтересовался я вполголоса. — Не опасно для нас?
Хорошо что я задал второй вопрос не дожидаясь ответа, так как на лице Мариса успело появиться подозрительно-презрительное выражение. Я бы на месте бандитов так смотрел на спалившегося служителя закона в своих рядах, а тут вроде пронесло.
— Опасности нет, — вновь по-доброму усмехнулся он, хотя глаза оставались серьезными. — Обычные домашние зверушки на продажу, не без эксклюзива, понятно, но ничего страшного.
Мне даже интересно стало, что в столь многорасовой игре может считаться эксклюзивом. Или здесь тоже возможны какие — то отклонения от стандарта, вроде бородатой бабы, что так ценилось в Европе. Говорят, что еще начиная с темных времен, именно на них больше всего зарабатывали хозяева цирка уродов.
Сбоку мне по руке локтем ударил подросток и на грани слышимости прошипел сквозь зубы:
— Замолчи!
В одном этом слове было столько эмоций! И страх, граничащий с паникой, и ненависть, и решительность, сиречь готовность действовать, лишь бы суметь свалить подальше.
Я так удивился, что действительно замолчал, хотя обычно в таких случаях всегда нахожу пару острых крылатых выражений. Немного подумав, я просто пожал плечами и прикрыл глаза, наблюдая периферийным зрением за соседями. Оба не внушали никакого доверия.
Спустя еще пять минут стало скучновато. Смотреть в ящик перед собой неинтересно, а расслышать, о чем треплется охрана груза не получалось. Вор усиленно делал вид что спит, остальные делали вид что верят. В такой обстановке я уже реально не мог дождаться следующего разворота канонерки. Ждать пришлось недолго, СНДК накренилась на левый борт и ухнула вниз. Тело стало враз тяжелее, поэтому я не нашел ничего лучше, чем снова вцепиться в скамейку руками. Воздух за стеной загудел как-то особенно громко, будто бы рядом с нами летело еще как минимум десять таких же кораблей.
