— Зря мы все затеяли. Не стоило и начинать! Помяни мое слово — добром не закончится.
— Опять зовешь неудачу… Знаешь, что? Раз так — уходи. Прямо сейчас. Десяток вместо тебя найду. Не хуже, чем ты.
Уязвленная Елена на миг утратила привлекательность.
— Правда? Ты так уверен, что любая девка сыграет Ирину?
— Ты про что вообще?
— Про "Три сестры". Забыл?
— А, так ты про это дерьмо, — перемена темы явно пришлась Алексу по душе. — Так бы и говорила.
— Зачем ты только согласился с Щукиным? Во всем идешь у него на поводу.
Он усмехнулся, но промолчал.
— Да, он сказал, что нужно заявить о себе, как о серьезном театре. После, якобы, уже никто не скажет, что я — не настоящая актриса. Но я не смогу! Ничего не выйдет!
— Было бы там, что уметь. Все будет в порядке.
За дверью послышался голос Щукина:
— Десять минут, дамы и господа! Десять минут!
Он обходил гримерные — пока их насчитывалось ровно три. Одну занимала Елена, в других разместились шесть остальных актеров.
— Как, уже? — она встрепенулась и принялась спешно одеваться. Снова справилась без помощи: яркое прямое платье, модное в сезоне, сложностей не доставило.
Начался спектакль, Елена вышла на сцену. Она хорошо знала монологи — да и в целом роль распутной Маргариты Готье не требовала особой игры — потому на реплики отвечала, особо не вслушиваясь, больше оглядывала зал в поисках новых лиц.
В первом ряду Елена заметила настойчивого господина в бежевом, встреченного недавно у дома Старого Леха. Не сказать, что он обладал примечательной внешностью, однако запомнился.
Сдержал обещание.
— Что вам нужно? Чтобы я стала вашей любовницей? — по замыслу реплика должна была прозвучать рассерженно. Однако, произнося ее, Елена словно делала предложение, пытаясь поймать взгляд зрителя.
Интересно, заметен ли столь слабый посыл из зала?
— Но ведь я вам уже сотни раз говорила, что я этого не хочу…
Господин в бежевом послал воздушный поцелуй.
Алекс редко смотрел представления. Надо надеяться, что он не изменил себе и теперь.
* * *
Макар весь день прошатался по улицам, тратя время впустую. А ведь мог бы пойти и наняться крючником в доках, предложить помощь на базаре, снова обойти лавки и мастерские. Хотя бы поденно — а там, кто знает, вдруг бы и настоящую работу нашел?
Между тем, хозяин барака, где находилась каморка — дом для самого Макара, его матери, сестры и двухлетнего сына — вчера опять приходил за арендой. Подождать еще немного отказывался. Частями брать не хотел. Сквернословил и грозился выдворить Веселовых с полицией. Мать с сестрой плакали, но не разжалобили.
