Ну еще какой Кешка?
Черноволосый и чернобровый. Лицо у него широкое и скуластое. И руки - будь здоров. Кешка - чемпион в классе. Кого хочешь на локотки пережмет. Или ладонь сдавит так, что слезы из глаз брызнут. Но Кешка этим не гордится и зря свою силу не показывает. За это я Кешку уважаю.
Но прежде всего я Кешку уважаю за умные советы. По-моему, он все знает. Вот я ему и пожаловался, что секрет про мороженое не выходит. Кешка подумал и сказал:
- Оно, конечно, еще есть способ.
Потом оглядел меня пристально, словно прикинул: выдержу ли? Я его локтем двинул: давай, мол, о чем речь.
- Ладно уж, - сказал Кешка. - Возьми простыню, намочи в холодной воде, завернись в нее и стой, пока зубы не застучат. Десять минут зубами стучи. Но не больше. Понял?
Вечером температура поднялась к тридцати восьми.
«Хорошо, - подумал я, довольный, - теперь займемся дедом».
Утром мама велела мне лежать, обещала периодически звонить, а дед, надев сапоги, убежал в магазин.
«Не хватало ему, - думал я, - еще ухаживать за больными!»
Но что делать? Искусство требует жертв.
Может быть, для того, чтобы подбодрить меня, а может, это он всегда так делал тут в одиночестве, когда мы уходили, дед начал петь. Вернулся из магазина, погремел кастрюлями, поставил молоко кипятить и стал петь:
Дан приказ - ему на запад,
Ей в другую сторону!
Я его поддержал:
Уходили комсомольцы
На гражданскую войну!
Дед принес кружку горячего молока с содой, заставил выпить. Пока я морщился и потел, он впечатлениями делился.
- Странный у вас поселок, - говорил дед. - Днем магазины закрывать можно. По-моему, один я по поселку и хожу.
Он приоткрыл форточку, курил в щелку, думал про наш поселок.
А я про него думал.
- Что ты там делал? - спросил я. - В Москве? Что генералы делают, когда войны нет?
Дед рассмеялся.
- Работы у генералов невпроворот. Это ведь кажется, что войны нет. Где-нибудь она да и есть. Воюют другие, понимаешь-ка, а нас разве это не касается? Вот если станут бить при тебе маленького да слабого, разве ты в стороне стоять станешь?
Я головой мотнул. Конечно, нет.
- А тебе страшно на войне было?
- Было. Только солдату на войне страшней, чем командиру. Командир командует, он на наблюдательном пункте или в штабе, а солдат - под пули идет. Так что командир обязан на войне бояться. Не за себя, За солдат, которые по его приказу воюют.
- А хорошо генералом быть? - спросил я.
Дед на меня покосился. Помолчал, подумал.
- Конечно, идешь по улице, звезды блестят, вроде приятно. Солдатики тебя приветствуют, прохожие оборачиваются. Но это все ерунда. От этого даже устаешь.
