— Все правильно, — кивнул Черенков. — Когда к Периметру приближаются нарушители — хоть сто, хоть десять, хоть один-единственный орг, глупо экономить боеприпасы. Главное не допустить прецедента. Главное — предотвратить нападение на Периметр, сколь бы минимальной не казалась угроза. Вы не допустили. Вы предотвратили. Вы справились. Ждите повышения.
Внешне ничего не изменилось. Почти. Но этого «почти» цепкому взгляду Черенкова хватило, чтобы понять: экипаж вертушки — в шоке. Неожиданное поощрение за сомнительный успех на стрельбах по одиночной мишени окончательно добило вертолетчиков.
— Кстати, как здоровье вашего малыша, Владимир Евгеньевич? — заботливо осведомился мэр.
— Спасибо, все хорошо, — в голосе майора чуть прибавилось хрипотцы. Так, самую малость…
— Мальчик уже освоился в новой квартире?
— Так точно.
— Кажется, ваши окна выходят как раз на Северную границу Периметра.
— Так точно.
— Значит, сын мог слышал и даже видеть, как отец расправляется с подонком. Прекрасный воспитательный момент.
Лицо майора по-прежнему не выражало ничего. Вот только дрогнувшие желваки, вот только сморгнувшие ресницы…
Намек мэра понят правильно. Семьи милвзводовцев селили под укреплениями Периметра не случайно. Солдаты и офицеры всегда должны помнить, что в случае падения оборонительной линии первыми пострадают их близкие. И чем ответственнее пост занимал сотрудник милвзвода, тем ближе к опасной границе располагалось его жилье. Окна служебных квартир пилотов воздушной разведки и поддержки буквально упирались в стены Периметра.
— Можете идти, — улыбнулся мэр.
Молодой и, по-видимому, холостой еще капитан отдал честь и вышел сразу. Майор замешкался.
— В чем дело? — мэр удивился. Он, как и посол, был неплохим актером. Когда очень надо.
— Я рискую получить дисквалификацию и запрет на дальнейшие полеты, но мне нужно кое-что сообщить… — негромко произнес майор Рыжков.
Ну, наконец-то! Говори, дружок, а уж то, чем ты рискуешь, сейчас никого не волнует. Виктор Викторович кивнул ободряюще и дружелюбно:
— Пожалуйста, Владимир Евгеньевич, я вас слушаю. Хотя нет, подождите.
Он склонился над коммутатором:
— Ирочка, коньяк и две рюмки. Капитану скажите, пусть не ждет командира. Отправьте его отдыхать. Да, и развлеките Павла Алексеевича. Я знаю, вы умеете очаровывать мужчин. Мне сейчас никто не должен мешать. Вам понятно?
* * *
— Так при каких обстоятельствах был обнаружен э-э-э… противник? Да вы пейте, пейте, Владимир Евгеньевич, сегодня можно. Под мою ответственность. И еще одну. Считайте, что это приказ.
